— Думаете? — слегка напряженным голосом переспросил Маковей.

— Полностью быть уверенным ни в чем нельзя, — тьма не разрешала разглядеть усмехается при этом Его святейшество или говорит вполне серьезно. — Но поскольку решение об интервенции Советом принято, то отчего б, заодно, не задержать неприятельское судно в порту? Врагов — военного корабля лишить, а самим — лишнюю сотню солдат переправить…

— Возможно, Магистр, вы и правы, — дал убедить себя Маковей. — Боцман! Пропусти пассажиров и зови на мостик штурмана.

Дюжина людей в таких же неприметных балахонах шустро поднялась на борт 'Зеленого бобра', а следом за ними, громко топая ногами по трапу, объявился и смотрящий порта.

— Ммм… брат Маркес… — обратился он негромко к Магистру. — Только что мною получен приказ из вашей канцелярии: задержать бриг в порту до особого распоряжения.

— С гонцом?

— Нет, голубиной почтой.

— Это хорошо… Вы все расслышали, капитан?

— Да, Ваш…, блин, брат Маркес. Мы отплываем немедленно.

— Благодарю тебя, брат Вильгельм, — глава Ордена 'Благодати' протянул руку смотрящему, которую тот учтиво поцеловал. — Я никогда не забываю преданных и верных людей.

— Как скоро ждать вас обратно?

— Обратно… — протянул Магистр. — Это, брат, как судьба распорядиться. Может, ты к нам быстрее присоединишься. Ладно, ступай. Не задерживай, нас. Я дам знать…

— Вот, — протянул брат Вильгельм почти неразличимый в темноте какой-то небольшой шебаршащий сверток. — Возьмите, брат Маркес, пригодиться.

— Что это? — удивился Магистр.

— Голубь, который принес приказ о задержании судна. Его же это… ястреб съел. А он из моей, личной голубятни. Дорогу только ко мне домой и знает.

— Хорошо, оставь. Брат Северин, возьми птицу, — обратился к одному из своих молчаливых спутников. — А теперь, брат Вильгельм, поспеши на берег, если не решил присоединиться. Слышишь — трап убирают…

— Я им, уберу! — рыкнул поодаль боцман. — Капитан приказа отплыть не давал! Не извольте беспокоиться, ваша милость, службу знаем.

— А что тут происходит, Лобан? — громко поинтересовался Лебедян, уже выбравшийся на палубу, но еще окончательно не проснувшийся.

— Готовимся к отплытию, господин штурман, — доложил боцман.

— Куда готовитесь? — переспросил недоуменно тот, протирая глаза, но поскольку вокруг светлее не стало, уточнил, — ночью? Тут что, опять все кроме меня перепились? Маковей?! Что за бардак происходит? Может пора нам 'Зеленого Бобра' в 'Пьяного Ёжика' переименовать? Отставить отплытие!

— Есть. Отставить отплытие! — эхом отозвался боцман.

— Отставить выполнять распоряжение штурмана! — прокричал с мостика Маковей. — Штурман, на мостик!

— Есть, отставить!..

— Есть, штурман на мостик! — совершенно трезвым голосом повторил приказ Лебедян и со всех ног бросился к старшему брату.

— Ты что творишь, сорванец? — зашипел на него Маковей, как только брат стал рядом. — Хочешь нас перед Магистром опозорить?

— Его святейшество на борту? — переспросил тот. — Вы точно ничего больше не пили?

— На борту. Не пили, — лаконично ответил капитан, прекрасно понимая, что в игру 'вопросы-ответы' можно играть бесконечно. — Вон та, отдельно стоящая личность — он самый и есть. Подойди, поздоровайся. Обращаться к нему — брат Маркес. Понятно?

— Не-а…

— Выполнять.

— Есть, выполнять.

— Не обижайся, брат. Все разговоры откладываются до того момента, как выйдем в открытое море. Как только развернемся носом на юг, кормовые огни потушить. Теперь понятно?

— Теперь, да!

— Так кого ждем? Все уже на борту! Займись, наконец, отплытием. Только — скрытно. Лишнего шума не поднимать! Если можно — совсем не поднимать

— Боцман, — прошептал все еще ничего не понимающий Лебедян, чтоб хоть как-то подколоть старшего брата.

— Я здесь, господин штурман, — в полголоса ответил вездесущий Лобан. — Что прикажете?

— Якорь поднять. Швартовые отдать. Отплываем, ё моё…

* * *