— Что ты такое говоришь, Вышемир? — удивленно произнес тот. — Конечно их всех мне тоже жаль, но я к этому какое имею отношение? Я же не Создатель, а всего лишь начальник столичного гарнизона. У ребятишек родители имеются, пусть они о детях и беспокоятся. Девок у нас и так, на каждого жениха по дюжине… Не убудет. Ты лучше думай, как мы королеве на глаза покажемся? Ведь Беляна и казнить сгоряча может. Как считаешь?

— Забудь, — как-то сник и еще больше насупился Ищущий истину. — Разговор нас ждет малоприятный. Но, не такой уж и страшный… Хотя, — он вопросительно взглянул на тысяцкого, — может, утаим пока от матери неприятное известие? Побережем ее разум, пока Ладислав не вернется?

— Как это? — непонимающе посмотрел на Вышемира тысяцкий. — Что ты такое говоришь?

— А что? — Вышемиру уже самому нравилась только что пришедшая в голову идея. — Я попрошу Остромысла написать Беляне, что принцесса в Оплоте. Изменение маршрута объясним усиленной секретностью. А сами, тем временем, начнем поиски. Объявим о вознаграждении. Долго скрывать не удастся, но чем Тьма не шутит? Вдруг Божена найдется. Ведь если, паче чаяния, похитители не 'серые', а обычные разбойники, то за хороший выкуп они девочку обязательно вернут. Гм. А это не так глупо, как сразу кажется? Вполне может, что и удастся.

— Да, но по возвращению, Божена все расскажет матери. И тогда нам уж точно не поздоровиться.

— А мы, когда найдем принцессу, и в самом деле отправим ее к Остромыслу. И через пару месяцев занятий у Вавулы, она либо совсем ничего не вспомнит, либо будет воспринимать, как рассказанную кем-то сказку. И потом, друг Маламир, неужели ты не знаешь, что победителей не судят… Дворянам — потерявшим наследную принцессу, и все тем же персонам — но уже нашедшим ее, совсем разные наказания полагаются. Или я не прав?

— Так-то оно так, — все еще сомневался тысяцкий. — Но как бы хуже не стало. Да и согласиться ли Остромысл покрывать нас?

— Согласиться… Мастер Хранитель поймет, что сейчас не то время, когда стоит переворачивать все королевство с ног на голову. А обезумевшие от горя Беляна и Ладислав именно это сделают, напрочь позабыв и о грядущей войне, и обо всем остальном.

— Тут ты, Ищущий, конечно прав, — вынужденно согласился Маламир. — Все ж не зря вас столько лет Мудрецы в Оплоте мурыжат. Голова! Ладно, действуй, как считаешь нужным. Я с тобой до конца. И будь, что будет… Короля сейчас и в самом деле нельзя отвлекать. Ему в Бобруйске и без того забот хватит. Ну, а не справимся — на войне для дворянина всегда найдется способ умереть не столь бесславно, как на эшафоте.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарил старого служаку Вышемир. — Не сомневайся, найдем мы девочку.

— А если Беляна спросит, что случилось с твоими людьми? Или сама захочет проведать малышку в Оплоте?

— Люди при принцессе остались. Охрана нигде не помешает. Лучезара ранили разбойники, когда он один в столицу возвращался, — не задумываясь ответил Ищущий истину. — А если Ее величество вдруг пожелает лично в Оплот отправиться, то считай — мы спасены. Извини, сейчас не могу открыть тебе все секреты, но поверь — обратно она приедет с полной уверенностью, что виделась с дочерью. Возможно, нам даже следует через какое-то время самим присоветовать Беляне эту поездку. Хорошая мысль, друг мой, спасибо… Сам я как-то не подумал. Ну, пойдем, что ли, господин тысяцкий? А то как-то слишком долго мы с тобой засиделись у ложа обычного дружинника, хоть и десятником. Зачем плодить ненужные слухи?

— А он сам не проболтается?

— Нет.

— Ты так уверен в этом? — удивился тысяцкий.

— У меня людей гораздо меньше, чем в столичном гарнизоне. Поэтому, я знаю слабые и сильные стороны каждого, — чуть надменно ответил Ищущий истину. — Можешь поднять его на дыбу, но он будет твердить лишь то, что упал с коня и совершенно ничего не помнит.

Маламир неопределенно хмыкнул, то ли с завистью, то ли с сомнением и вышел на улицу.

— Чего толпитесь?! Заняться нечем?! — сразу долетел оттуда его зычный рев. — Я найду вам дело! Всех в ополчение отправлю! Распустились, дармоеды! Не дружина, а стадо тельных коров! Бегом!

И пока Вышемир неспешно выбирался следом, улица перед домом Горобца, совершенно опустела.

— Тише, сударь, — взял под руку разбушевавшегося Маламира Ищущий истину и, чтоб снять напряжение, попытался пошутить. — А то, спасаясь от твоего начальственного гнева, даже ближайшее соседи горшечника переберутся к своим родственникам, проживающим на другом конце города. И кто-то, сдуру, решит, что началась поголовная ретирада…

Осень еще даже не начиналась, а Запретные земли, несмотря на то, что лежали гораздо южнее, совсем не привечали путников яркими солнечными лучами. Скорее — наоборот. Даже в горах, зимой и то небо редко бывает столь угрюмым и пасмурным. А под низкими облаками, напоминающими вырвавшиеся из котла клубы пара, что ударились об холодный потолок и заволокли его плотной пеленой, воздух был мокрым и липким, как в остывающей бане. И влага, обильно струившаяся по моему лицу и спине, в большей части состояла из осевшего на коже тумана, а не пота. И чем дальше уводил меня Торус, тем сквернее становилось вокруг.