Кот чуть не упал с облучка.

– Шо-о-о!!?

– Гони, я сказал!

Кот послушно погнал. Собкар из кареты давал ему советы, когда в какой проулок сворачивать, так как в силу своей профессиональной подготовки заочно неплохо знал топографию города.

– Все, приехали.

Стив вылез из кареты и огляделся. На небе гасли последние звезды. Надо было спешить, пока город не проснулся. Он оглядел добротный одноэтажный домик с вывеской над дверью «ЛАВКА СТАРЬЕВЩИКА» и довольно улыбнулся. Ему очень понравился просторный двор, огороженный высоким забором, примыкающий к дому.

– Хозяин, открывай! – грохнул он кулаком в дверь.

– Шеф, да на фига нам домик в деревне? – не выдержал Ленон.

Стив повернул к нему голову и ответил, не переставая стучать в дверь:

– Скоро поймешь Ленивец. Хозяин, открывай! К тебе счастье стучится.

– Если б оно не стучалось мне в лоб, – просипел чей-то недовольный, прокуренный голос, – я б еще больше обрадовался.

Стив повернулся на голос и понял, что дверь уже открыта, а стучит он, действительно, по лбу хозяина. Перед ним стоял плотный, коренастый, бородатый мужичок среднего роста.

– Извиняюсь, увлекся, – Стив на мгновение задумался и постучал уже по открытой двери. – До чего же звук похож!

– Ну, чего приперлись, на ночь глядя? – Хозяин задумчиво постучал себя по лбу, а затем по двери. – Не-е, брешешь, – довольно сказал он, – у меня гульче звучит.

– Вот и я о том, – согласился Стив. – Кстати, утро уже на дворе. Так что с добрым утречком вас. Будем знакомы. Я ваш новый хозяин.

Старьевщик от такой наглости обалдел. Стив сдернул с пояса заранее заготовленный туго набитый кошель и плюхнул его в руки старьевщика.

Старьевщик освидетельствовал содержимое. В первых лучах солнца монеты червонного золота переливались так игриво, что у него подкосились ноги.

– Хозяин! Прости нерадивого! Не признал сразу!

– Тачку в гараж, – начал отдавать команды новому работнику Стив, – помыть, перекрасить, номера перебить.

Глаза старьевщика стали квадратными. От Стива это не ускальзнуло.

– Карету оприходуй, по-быстрому!

– А-а-а… – до старьевщика дошло. – Будет сделано, хозяин!

Новый работник оказался очень понятливым. Он распахнул ворота, схватил лошадей под уздцы и загнал карету во двор. Похоже, подобными операциями он занимался уже не первый раз.

– Слышь, шеф, – дернул Стива за рукав Кот, – а что с кучером и бывшим хозяином кареты делать?

– Что-о-о? – протянул Стив.

– Да некогда мне было с ними торговаться!

И только тут юноша заметил, что на запятках слабо шевелятся два огромных пыльных мешка, надежно принайтованных веревками к карете.

– Нет, Репей. Своей смертью ты не помрешь.

– Почему?

– Потому что я тебе когда-нибудь за самодеятельность голову сверну… хотя… языки сейчас будут кстати. Хрипатый, займись пленными. Остальным разгружать карету.

Пока его команда выполняла приказание, Стив двинулся знакомиться с новым работником. Тот уже деловито отдирал от дверец кареты гербы Нурмундии и пробовал на зуб. Глаза его радостно сверкали.

– То, что надо… червонное…

Сунув гербы подмышку, мужичок шустро нырнул в пристройку и вернулся уже без них. В руках его была малярная кисть и банка с краской. В глазах горел фанатичный огонь истинного художника. Обмакнув кисть в банку, старьевщик занялся творчеством. Выволакивающие из кареты мешки с золотом друзья Стива едва успевали уворачиваться от его шаловливой кисти, из боязни перекраситься в тот же мышиный цвет, которым теперь могла похвастаться карета. Работал старьевщик так шустро и расторопно, что к концу разгрузки сумел покрыть экипаж свежей краской в три слоя. На этом старьевщик не успокоился. Метнувшись обратно в пристройку, он приволок еще одну банку и принялся за коней. Изначально серые жеребцы недовольно заржали, когда на их крупы стали ложиться первые мазки.

– И как будет называться эта композиция? – поинтересовался Стив.

– Серые в яблоках.

– Я в тебе не ошибся. Как твое имя?

– Зови меня, как все: Борода.

– Я понимаю, что Борода, а как твое настоящее имя… – Стив внезапно перешел на гномий язык: – …подземный сын высоких гор?

Кисть выпала из рук старьевщика.

– Откуда знаешь?

– Металл хорошо чуешь. Уж как гербы медной амальгамой ни покрывали, а ты под ней червонное золото почуял. Человеку это не дано. Хотя с виду ты процентов на семьдесят натуральный человек.

– Че обзываешься? – возмутился Борода. – Сам-то на гномьем без акцента говоришь, а я чую, что ты на сто процентов человек, хотя от человека у тебя лишь только оболочка.

Стив похлопал глазами, пытаясь осмыслить эту фразу, потом сообразил, что оболочкой является наведенный профессором Эльфиром то ли мираж, то ли еще черт знает чего, и немножко успокоился.

– Ладно, колись, с гномами контакты есть? – приступил к делу Стив.

– Ну, допустим…

– А с эльфами?

– Ты что, издеваешься? Меня и гномы то с трудом терпят, расисты! А ты об ушастых речь завел.