Но Мехди был предусмотрителен. Он не тот человек, чтобы складывать все яйца в одну корзину. Поэтому он вел журнал своих действий. Перед тем как отправиться в Мешхед, Исфахани отправил своему главному начальнику, отвечающему за безопасность всей ядерной программы по линии Корпуса стражей исламской революции, уведомление, в котором сообщил, что отправляется на оперативное мероприятие в Мешхед. В том случае, если он не вернется оттуда по какой-либо причине, кто-нибудь из «Этелаат-э-Сепах» должен вскрыть его кабинет и найти досье, в котором описываются тайные и в высшей степени щекотливые дела, которые он вел по личному приказу особого советника Вождя. Конечно, Аль-Маджнун ожидает от него такого хода. Ни один человек не отправится на задание, куда приказано взять оружие, не подстраховавшись.

Исфахани знал, что Аль-Маджнун вот-вот придет, но тот опять застал его врасплох. Ливанец так быстро подкрался к нему сзади, что Мехди не успел уловить движение периферийным зрением. Следователь почувствовал руку на своем плече. Обернувшись, он увидел перед собой ужасное искореженное лицо. Аль-Маджнун сел рядом с ним. Глаза и часть лица закрывали темные очки, но Мехди видел, что со времени их прошлой встречи внешность Безумца изменилась. Если бы следователь не знал, кого он ждет, то не смог бы с уверенностью сказать, что это тот же человек, которого он видел раньше. Но с Аль-Маджнуном всегда так. Он сущий джинн, злой дух, а не человек из плоти и крови.

— Случилось худшее, — хриплым шепотом сказал Безумец. — Иностранные шпионы среди нас. Их руки тянутся к нашим глоткам. Сегодня мы разоблачим их и вырежем всех.

Исфахани кивнул. С первой встречи с ливанцем он понимал, что когда-нибудь окажется в таком месте и такой ситуации. Видя перед собой цель, Аль-Маджнун не ошибался. У него нюх на такие дела. Чтобы найти врага, он способен исходить вдоль и поперек всю планету. Мехди — его помощник, избранный. Но сейчас ему хотелось позвонить своему начальнику в «Этелаат», не столько чтобы подстраховаться, сколько чтобы убедиться, что ему еще доверяют.

— Кто же это, генерал? Кто-то из «Тохид» или другой лаборатории? Тот молодой человек, который учился в Германии?

— Пара часов, и ты все сам увидишь, брат мой, — резко и ядовито прошептал Аль-Маджнун на фарси с сильным арабским акцентом. — Через пару часов ты станешь героем, а я вновь исчезну.

Мехди схватил пальцами бородку и принялся вертеть ее, словно плел веревку.

Мешхед, Иран

Исследовательский центр «Ардебиль» находился в пустующем технопарке рядом с техническим университетом «Азад», к северу от кольцевой дороги. Вокруг нее была стена, в которой были устроены ворота с КПП, но они не выглядели чем-то особенным. Видимо, поэтому американцы и израильтяне так долго не могли обнаружить его. Даже Камалю Атвану это не удалось. Слишком часто особые меры безопасности сразу же выдают секретное предприятие, и порой отсутствие всякой маскировки представляет собою наилучшую ширму.

Реза ждал Карима у ворот. Он расцеловал и обнял друга. С тех пор как они виделись последний раз, его борода стала гуще, а животик — больше. В остальном он выглядел так же. Все тот же озорной взгляд умных глаз. Глаз любителя шахмат, головоломок и сложнейших компьютерных игр. Ничего удивительного, что его оставили работать здесь. Отличный запасной игрок, как шестой полевой игрок, которого выпускают в хоккее, когда команда проигрывает.

Они вошли в помещение КПП, и Реза сказал Кариму, чтобы он предъявил свой спецпропуск. Карим отдал его охраннику, и тот ввел номер в компьютер.

— Срок действия истек.

— Еще бы, он старый, — делано усмехнувшись, ответил Молави. — Вот тот, по которому я хожу в Тегеране.

Мужчина внимательно посмотрел на Карима, и тот инстинктивно запахнул пиджак плотнее. Он чувствовал себя буквально нагим. Охранник подошел ближе, внимательно глядя на него, а потом улыбнулся ехидной улыбкой мешхедца.

— Вы здесь работали?

— Да, — ответил Карим, кивая. — Раньше. Сейчас я в Тегеране, в «Тохид». Приехал в гости к двоюродному брату и решил навестить давнего приятеля Резу.

— Не забываете старых друзей из Мешхеда? Обычно вы, изнеженные тегеранцы, вообще не помните о нашем существовании, — сказал охранник.

До этого он смотрел на Молави настороженно, но теперь улыбнулся. Ему явно нравился этот ученый, который не зазнался, уехав в столицу, и не забыл своих прежних знакомых.

— Салам, салам. Руз бехейр. Хош амади, — сказал он.

«Мир вам, добро пожаловать».

Открыв турникет, мужчина вдруг остановился и посмотрел на Карима.