Шрифт:
У Толи перехватило дыхание.
— Почему?
— Другую выбрали на главную роль, другую, а не меня… А мне так хотелось выступить. Моя мама говорит, что ничего страшного не случилось, что не нужно спешить и рваться на главную роль, что…
Леночка опять заплакала.
— Ну не надо, Лен… Правильно говорит мама… Сегодня та девочка в главной роли, завтра — ты… А вообще-то насчет родителей… Хорошие они и желают нам только добра, но я иногда обижаюсь на них… Не пускают, куда хочу, считают, что я ничего не умею мало что понимаю и должен покорно ждать, пока вырасту. А я не хочу ждать! Я хочу сейчас все видеть, все знать! Я, например, скоро улетаю в далекое космическое путешествие: увижу планеты, где все так непривычно, неожиданно, ослепительно! Где живут совсем иные разумные существа, совсем иные животные и растения и у мыслящих существ совсем иные мечты…
В глазах Леночки зажглись удивление и зависть:
— А меня бы ты не взял с собой?
Толя задумался и угрюмо сказал:
— Но этот полет рискованный…
Леночка мгновенно вскочила с кресла:
— Меня ничто не пугает!
— И там может не оказаться таких планет, на которые ты хотела бы попасть…
— Окажутся! Я слышала, что…
В это время дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился Колесников.
— Ну как тут у вас дела? — спросил он, поглядывая на Толю.
— Леночка, кажется, хочет лететь…
Глава 8. СРОЧНО НУЖЕН БАЛЛАСТ
Когда Леночка захотела присоединиться к ним и осталось только одно свободное место, Колесников сказал, что «Звездолет-100» может взлететь и без пятого члена экипажа. Он сказал это, когда все по его просьбе собрались на следующий день на скамейке бульвара Открытий, неподалеку от их дома.
— А корабль не будет слишком легким? — спросил Толя. — Не случится авария?
— Вместо пятого члена экипажа, — пояснил Колесников, — возьмем балласт: каждый захватит с собой по десяти килограммов каких-нибудь вещей, только не очень объемных…
— Книги! — выпалил Толя, но тут же спохватился: — А может, лучше взять добавочное топливо?
— Тише! — попросил его Колесников. — Спокойней! Все, что касается технического оснащения и питания звездолета, я беру на себя; я уже изготовил второй ключ от корабля и точно высчитал, когда его заправят топливом, пищей и всем необходимым и он будет готов к полету, и вот здесь-то мы с вами… Ну, в общем, понимаете… Это будет завтра вечером… Итак, берите с собой груз.
— Я захвачу побольше красок и листов для живописи; вот попишу там, вот порисую! — обрадовался Алька, и Колесников не возразил ему.
— И я постараюсь ничего не забыть, — улыбнулась Леночка. — Ой, смотрите, Обжора!
И правда, возле низкой ограды бульвара медленно прошел Жора; одно ухо его, как радиолокатор, было чутко направлено на ребят, и оба глаза настороженно косились на их скамейку. Когда он проходил возле них, все умолкли: не хватало того, чтоб он пронюхал об их завтрашнем рейсе! По лицу Жоры, несчастному и унылому, было видно, что ему страшно хочется подсесть к ребятам и узнать, о чем они секретничают. Но у них были такие замкнутые, отчужденные лица, что сразу было видно: они не испытывают ни малейшего желания подпустить его к себе даже на пять шагов…
Наконец Жора не вытерпел и спросил:
— Ребята, можно мне к вам?
— Ни в коем случае! — сказал Колесников. — Чтоб и духу твоего не было здесь! Даю тебе минуту и пятнадцать секунд.
Жора жалобно посмотрел на Леночку. Однако Леночка даже не подняла на него глаз, и тогда Жора-Обжора отпрянул от них, чтоб уложиться в отпущенное Колесниковым время.
Впрочем, ребята и сами оставались на этой скамейке не больше десяти минут; Колесников сжато и точно дал каждому задание — что захватить, что написать в оставленной на столе записке, в какое время выйти из дому незаметно и порознь, где встретиться, какой дорогой добираться до космодрома, ну, и тому подобное. На себя он взял самое трудное: принести из магазина детские космические скафандры и особые комбинезоны для высадки на планеты и другое необходимое в полете оборудование.
— Мальчики, — сказала Леночка, перед тем как Колесников разрешил им разойтись, — а если я не донесу своего чемодана?
— Я тебе помогу! — отозвался Толя, на полсекунды опередив Альку, который произнес точно те же слова.
— Никакой помощи, — проговорил Колесников. — Идти по одному. Иначе нас могут обнаружить.
— Что ж мне делать? — со вздохом спросила Леночка.
— Выбрось что-нибудь из чемодана, — был ответ: при всех Колесников и с ней разговаривал сурово. — Все. Расходимся тоже по одному… Строго держать язык за зубами! Встретимся завтра в двадцать один ноль-ноль возле музея художника Астрова…
Алька вышел в сумерках и старался держать себя так, как сказал Колесников: не вращал по сторонам головой, ни с кем из встречных во дворе не заговаривал и на вопросы, куда это он отправляется, беззаботно отвечал: «Да тут в одно местечко поблизости, скоро вернусь…»
Для каждого из членов экипажа Колесников придумал ответ.
И хотя Алька не вращал головой, но все-таки успел заметить, как с промежутком в две-три секунды из соседнего подъезда выскочил Толя с чемоданом, а из следующего — Леночка, и несла она в руках такой чемоданище, что Альке стало страшно: не дотащит его и полет не состоится!…