— Я хочу тебя, Эван…

Очередная близость принесла обоим не изведанное прежде наслаждение.

— Ты доконала меня, Селия, — заявил Эван сдавленным голосом, уткнувшись ей в шею.

Улыбнувшись, она стала гладить его по спине, наслаждаясь прикосновениями пальцев к мужскому телу.

Наконец он перевернулся на спину и притянул Селию к себе. Они снова оказались лицом друг к другу.

— Это было… изумительно.

Она коснулась его губ, упиваясь их мягкостью. Улыбнувшись, он поцеловал ее так, что у нее по спине побежали мурашки.

— У меня появилась фантазия, — заметил Эван.

— Выкладывай.

Он легонько шлепнул ее по ягодицам:

— Эй, женщина. Слушай внимательно, когда твой мужчина обнажает душу.

Она рассмеялась, и он продолжил:

— Я планировал ласкать тебя пару часов, пока ты не сойдешь с ума. Затем я собирался овладеть тобой резко и быстро.

— Ты меня надул.

Эван снова шлепнул ее и покачал головой:

— Сейчас я хочу быстрого секса. Потом я буду ласкать тебя… час. А затем мы снова займемся любовью по‑быстрому. А после…

Селия закрыла ему рот рукой и расхохоталась:

— Ладно, ладно, я поняла. Ты ненасытный грубый самец.

— Только с тобой, — заявил он. — Ты стала постоянным объектом моих самых страстных фантазий. За некоторые из них меня следовало бы арестовать. Возможно, они разрешены не во всех штатах.

— Тебе повезло, что Калифорния достаточно прогрессивна, — пробормотала она.

Ее сердце трепетало. Как ей быть? Эван кажется таким искренним!

— А у тебя есть какие‑нибудь интересные фантазии насчет меня? — спросил Эван с такой надеждой в голосе, что Селия снова рассмеялась.

Наклонившись, она коснулась губами его мускулистой груди:

— Мне очень нравятся ласки.

— Мне тоже, — тихо сказал он, приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.

Эван сдержал слово. Следующие шестьдесят минут он ласками доводил Селию до безумия, был очень страстен и нежен. Она понимала, что увлекается этим мужчиной, но противиться не собиралась.

Проснувшись в постели, рядом с Эваном, Селия не ужаснулась и не удивилась. Открыв глаза, она ощутила, что ее обнимает обладатель роскошного мускулистого тела. И вместо того чтобы оттолкнуть его и завопить о том, какой глупой она оказалась, Селия прильнула к нему, наслаждаясь каждой минутой неторопливого пробуждения.

— Доброе утро, — пробормотал Эван у ее виска.

— Угу…

Тихо рассмеявшись, он повернулся и взглянул на часы:

— Черт!

— Не поминай черта, — проворчала Селия. — Это приносит несчастье.

Он с сожалением вздохнул:

— Извини. Нам пора вставать.

— Который час?

— Полдень.

— Полдень?! Я никогда так долго не спала!

Улыбнувшись, он притянул ее к своей груди:

— Рад, что принял участие в твоем растлении.

— Однако ты самоуверен, — сказала она. — А теперь отпусти меня, иначе на свадьбе твоего брата я буду выглядеть помятой.

— Мне нравятся помятые дамы.

— Давай поднимайся, — уговаривала она Эвана. — Чем скорее мы с этим разделаемся, тем быстрее расстанемся с твоим братом и его женой.

Эван отбросил простыни и поднялся с кровати. Селия едва не взвизгнула, увидев его обнаженным. Поняв, что не одета сама, бросилась в ванную комнату, слыша, как Эван хохочет ей вслед.

Два часа спустя, одевшись как подобает, они отправились на террасу, где влюбленным голубкам предстояло обменяться клятвами. Подойдя к двери, ведущей на улицу, Эван обнял Селию за талию и притянул к себе.

Она тут же напомнила себе, что они оба притворяются. Глупо забывать об этом даже на мгновение.

Поскольку пробираться, обнимаясь, между стульями и собравшимися гостями было затруднительно, Эван взял ее за руку. Их пальцы переплелись. Поглаживая большим пальцем ладонь Селии, Эван улыбался и здоровался с гостями.

Перед началом церемонии на террасе царил небольшой хаос. Наконец отец Эвана, стоящий ближе всех к цветочной арке, поднял руку, требуя внимания:

— Если все займут свои места, мы начнем.

Эван подвел Селию к первому ряду, где должны были также сидеть Люси и Маршалл.

Поведение Эвана изменилось, как только началась церемония. Он отпустил руку Селии, и она положила ее себе на колени. Он не возражал.

Эван пристально наблюдал за Беттиной и своим братом, он не улыбался, как остальные гости. Он походил на каменную статую — никаких эмоций.

Хуже того, Люси начала коситься на Эвана. Она явно заметила его холодность.

Напрашивался вопрос, так ли уж Эван равнодушен к Беттине? Может, он по‑прежнему ее любит? Если верить его словам, то не любит и никогда не любил. Вообще, способен ли такой человек, как он, влюбиться?