Утром 20 августа русское войско по трем дорогам выступило из Москвы. Летописец добавляет: «того ради не пошли одною дорогою, что невозможно было им вместиться». Для обороны столицы был оставлен с войском воевода Ф. А. Кошка, а также великокняжеская семья.

24 августа великокняжеский «двор» подошел к Коломне. Князья и воеводы, уже находившиеся с полками под Коломной, встретили Дмитрия Ивановича на р. Северке. На следующее утро на «Девиче поле» был произведен смотр всего войска. «От начала мира не бывала такова сила русских князей!» — восклицает летописец. Тогда же Дмитрий Иванович «каждому полку воеводу поставил». Источники сохранили имена русских воевод, которые повели полки к Дону навстречу Мамаю. Это Иван Родионович Квашня, Михаил Бренк, Микула Васильевич, Тимофей [44] Волуевич, Иван Родионович, Андрей Серкизович, Федор Грунка, Лев Морозов и другие; многие из них погибли на «Мамаевом побоище», защищая родную землю.

Всего, по свидетельствам летописцев, в войске Дмитрия Ивановича было 23 князя, не считая многочисленных воевод. Вот список русских городов, откуда пришли рати на «Девиче поле» под Коломной: Псков, Брянск, Таруса, Кашин, Смоленск, Новосиль, Ростов, Стародуб, Ярославль, Оболенск, Молога, Кострома, Елец, Городец-Мещерский, Муром, Кемь, Каргополь, Аидом, Устюг, Коломна, Владимир, Юрьев, Белоозеро, Переяславль-Залесский, Дмитров, Можайск, Серпухов, Звенигород, Боровск, Углич, Суздаль. Некоторые летописцы сообщали о прибытии военных отрядов из Великого Новгорода и Твери, но историки высказывали сомнения в достоверности этих известий. Кроме того, в походе принимали участие рати украинцев и белорусов. Известно, что на службу к Дмитрию Ивановичу пришел с Волыни воевода Боброк, а один из литовских князей «Олгердовичей» — Андрей — привел полоцкую рать. По подсчетам академика М. П. Тихомирова, мобилизация для борьбы с Мамаем охватила от двух третей до половины всех возможных военных сил Руси. Это было объединенное общерусское войско, вооруженные силы складывавшейся великорусской (русской) народности. Войско являлось однородным по национальному составу, что обеспечивало внутренне единство и высокие боевые качества (важное преимущество перед разноязычным и разноплеменным воинством Мамая).

Общерусский характер войска подтверждается анализом его социального состава. Кроме княжеских и боярских дружин, под знаменами Дмитрия Ивановича собрались многочисленные городские и крестьянские рати. Летописцы подчеркивали, что великий князь собирал «всех людей», на битву вышла «вся сила русская», «сыны крестьянские от мала до велика». Особенно много «черных людей» было среди «пешцев». По свидетельству летописцев, кДмитрию Ивановичу «пришло много пешего воинства, многие люди и купцы со всех земель и градов». Перечисляя героев битвы, автор «Сказания о Мамаевом побоище» упоминал и Юрка Сапожника, и Васюка Сухоборца, и Сеньку Быкова, и других «воев», уменьшительные имена и прозвища которых не вызывают сомнений в их простонародном происхождении. [45]

Войско великого князя Дмитрия Ивановича перед Куликовской битвой было общерусским по территориальному охвату мобилизацией, и общенародным по составу: объединяло все социальные слои Руси. И в этом единении для решения великой национальной задачи — свержения ненавистного чужеземного ига — был залог будущей победы. На Куликовом поле победил русский народ, и величие Дмитрия Донского как полководца и государственного деятеля к первую очередь проявилось в том, что он сумел, правильно понять и возглавить общенародное патриотическое движение.

По прямой от Коломны до Куликова поля было примерно 150 километров. Но великий князь Дмитрий Иванович выбрал другой путь, более длинный, но более выгодный. Ои двинулся из Коломны на запад вдоль Оки к устью Лопасни. Видимо, при выборе пути русские военачальники учитывали и политические, и стратегические соображения.

Прямой путь на юг проходил по территории Рязанского княжества, а в Москве были получены сведения о «единачестве» Олега Рязанского и Мамая. Если это соответствовало действительности, то в Рязанском княжестве великокняжеские полки ждали бои и осады укрепленных городов, что привело бы к ненужным потерям. Если же рязанский князь еще не решил окончательно перейти на сторону Мамая, то вторжение московского войска он мог воспринять как враждебный шаг, как повод для открытого разрыва. Входить в пределы Рязанского княжества было неразумно.

Соображения стратегии диктовали прежде всего необходимость разъединить силы Мамая и его союзника, великого литовского князя Ягайло. Форсируя Оку возле Лопасни, Дмюрий Иванович как бы вклинивался между Мамаем, медленно приближавшимся со стороны Дона, и литовским войском, которое ожидалось со стороны р. Угры. Смелый бросок русского войска на юг разъединял основных противников, давал возможность разгромить их поодиночке. Дмитрий Иванович так и поступил.

После 60-километрового перехода от Коломны до Лопасни русские полки остановились лагерем, чтобы дождаться прихода из Москвы пешей рати. Вскоре сюда пришли «все вой остаточные» во главе с московским тысяцким Тимофеем Васильевичем Вельяминовым. Снова были «пересчитаны» и «устроены» полки. Однако «пешцев» [46] в русском войске все еще было мало, и Дмитрий Иванович поручил тысяцкому собирать дополнительные рати и самостоятельно вести их к Дону. По словам летописца, «была ему печаль, что мало пешей рати, и оставил у Лопасни великого своего воеводу Тимофея Васильевича тысяцкого, когда придут пешие рати или конные, чтобы проводил их».

В конце августа русские полки «начали возитися за Оку». Первым «перебродился с двором своим» князь Владимир Андреевич Серпуховский-Боровский, двоюродный брат великого князя, за ним — остальные полки. Обстановка была очень сложной. С запада на помощь Мамаю спешила литовская рать. Она уже подходила к Одоеву, от которого до Куликова поля было немногим больше 100 километров, а русским предстояло преодолеть не менее 125 километров под угрозой флангового удара. Нужно было спешить, и русское войско быстро пошло на юг.

Таких решительных действий не ожидали ни Ягайло, ни Олег Рязанский, ни сам Мамай. Дмитрий Иванович опередил всех своих противников, навязал им свою стратегическую инициативу. Враждебная Москве коалиция фактически распалась. По словам автора «Слова о Мамаевом побоище», «услышал князь Олег рязанский, что князь великий собрал большое войско и идет навстречу безбожному царю Мамаю ... и начал Олег рязанский остерегаться, переходить с места на место со своими единомысленниками, говоря: «Если бы нам было возможно послать весть о таком деле к (князю. — В. К.)литовскому, как оц об атом думает, да нет у нас пути..."».