— Сколько вам было лет, когда вы впервые поняли, что у вас есть талант?

Им только что подали первое блюдо, и Мануэлла немного опасливо посмотрела на Джералда через красиво накрытый стол. Но что бы ни было причиной его недавней резкой смены настроения, сейчас она исчезла и Джералд снова тепло улыбался ей.

— Не знаю, — честно ответила Мануэлла. — Мне кажется, я выросла с сознанием того, что хочу быть ювелиром, как и дедушка. Он, конечно, помогал мне и всячески поддерживал. С самого раннего детства приводил меня в мастерскую, показывал камни, объяснял, на что надо обращать внимание в первую очередь, как правильно оттенить оправой его достоинства и скрыть возможные дефекты. Он прекрасно разбирался в этом и был бы лучшим главой «Дома», чем злополучный Ирразио. Но семейное предприятие по традиции наследовал старший ребенок, так что дедушка ничего не мог поделать.

— Насколько я в курсе, между ними существовали серьезные разногласия, — сказал Джералд.

— Да. Дядя Ирразио был азартным игроком, а дельцом никудышным. Он довел дело до плачевного состояния, постоянно забирая оттуда деньги на оплату проигрышей. Дед ненавидел то, что брат творит с «Домом», и в конце концов возненавидел и его самого. Когда он эмигрировал, трещина между ними углубилась, превратилась в пропасть, потому что дед начал преуспевать, а дела на континенте шли все хуже и хуже. И все же дедушка не переставал беспокоиться о семейном бизнесе…

— Он, наверное, был страстным человеком, раз так остро переживал за «Дом», — прервал ее Джералд.

— Да, очень, — улыбнулась в ответ Мануэлла.

— И передал эту черту вам. Готов поспорить, вы — очень страстная натура.

Их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга, не отрываясь. Мануэлла едва дышала от волнения, а сердце так неистово колотилось, стремясь вырваться на свободу, что ей хотелось прижать к груди обе руки и удержать его.

Это молчание, эта неожиданная интимность и доверительность, которую внесла в наше общение последняя фраза Джералда, наиболее волнующее из всего, что мне доводилось испытать, призналась себе Мануэлла. Еда была забыта — Джералд стал ее пищей, ее настоятельной потребностью, физической и эмоциональной. Если бы он сейчас взял ее за руку и повел прочь из ресторана, она, не колеблясь, последовала бы за ним…

— Вы не можете этого знать… — Ее шепот был едва различим, а глаза раскрылись так широко, что, казалось, заняли все лицо.

— И все же я знаю, — ответил Джералд напряженно и хрипло, голосом, в котором звучало такое откровенное желание, что Мануэлла задрожала. — Я прекрасно знаю, как вы ответите на мое объятие, знаю, какой вкус у ваших чудесных губ, знаю, какой страстной вы будете в моей постели.

Черт, да что это я делаю? — изумился Джералд, услышав слова, вырвавшиеся из самых сокровенных глубин его души и выдавшие потаенные мысли. До сих пор он всего себя посвящал бизнесу и только бизнесу. И вот сейчас ощутил, что все его чувства и мысли направлены совсем в другое русло. Уж не сошел ли он с ума? Да, конечно, Мануэлла в высшей степени привлекательная женщина. Но это не значит…

Взгляд ее темных глаз заставлял его напрягаться всем телом, испытывать неистовое вожделение.

Нет, это ему сейчас ни к чему. Это не входит в его планы. По крайней мере, не теперь и не с этой женщиной!

Так почему он не возьмет себя в руки и не задушит нежданное желание? Он не хочет этого или не может? Или уже зашел так далеко, что даже не думает о том, чтобы спастись?

Мануэлла заметно вздрогнула, и его тело немедленно откликнулось, отреагировало! Черт возьми, ни одна женщина не производила на него такого эффекта уже лет двадцать! Хорошо еще, что белоснежная скатерть скрывает слишком явное свидетельство его возбуждения.

Джералд неловко заерзал на стуле, проклиная себя…

Мануэлла не могла спокойно сидеть, дышать, говорить, не то что есть. Лихорадочно попыталась найти хоть какие-то простые, банальные слова, чтобы рассеять возникшую между ними сексуальную напряженность. Но мозг решительно отказывался выполнять свои функции. Скорее, скорее! Если она не сделает хоть чего-нибудь, чтобы прервать молчание, заставить его отвести пристальный, горящий взгляд, один Господь знает, что может случиться! Вернее, нет, не Он один. Она знала не хуже, по тому, чего желало, о чем молило ее тело!

Мужчина за соседним столом резко поднялся, с шумом отодвинув стул, и Джералд невольно взглянул в его направлении. Мануэлла глубоко вдохнула и наконец-то посмотрела на то, лежит перед ней на тарелке.

Никогда раньше Джералд не считал себя сексуально озабоченным мужчиной, никогда не доходил до того, чтобы напрямую заявить женщине о своем желании, но сейчас…

Он украдкой посмотрел на губы Мануэллы — полные, теплые, нежно-розовые, естественного цвета. Как же он ненавидел целовать женщин, мазавших рот жирной липкой гадостью! Но целовать Мануэллу, и не только губы, а каждый сантиметр ее изумительного тела будет несравненным наслаждением, за которое он готов сейчас отдать все, что угодно!..

— Почему вы решили купить «Дом де Вальдерро»?

Пока он безуспешно стремился обуздать взбунтовавшиеся эмоции, Мануэлла, оказывается, уже взяла себя в руки. Во всяком случае, ее голос звучал всего лишь вежливо, когда она задавала ему этот вопрос.

— Ну, мне показалось это естественным шагом. — Сейчас Джералду вовсе не хотелось обсуждать с ней деловые проблемы. Более того, ему не хотелось вообще ничего обсуждать. В настоящий момент они могли бы найти намного более приятное применение губам, чем произносить пустые, бессмысленные фразы. — В конце концов, моя корпорация занимается выпуском товаров широкого потребления по образцам лучших специалистов в каждой конкретной области.