А то, что раньше в твоей жизни не было этого мужчины, насмешливо отозвался тоненький голосок где-то глубоко внутри нее.

— Я хочу посмотреть небольшой дом на побережье, который собираюсь арендовать на эту осень и следующее лето. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?

— Ты проведешь здесь осень и лето? — спросила Мануэлла, почти не скрывая зависти, что кто-то может позволить себе пробыть несколько месяцев в этом благословенном месте.

— Да. У меня есть несколько важных дел в Европе, так что этот сельский дом станет моим базовым лагерем.

— Сельский дом? — удивленно спросила она.

— Что-то не слышу энтузиазма в твоем голосе. Тебе что, не нравится сельская местность? — спросил Джералд.

Мануэлла энергично затрясла головой.

— Нет, очень нравится.

— Так что же тебя удивило? — Его тон не позволял сомневаться: он намерен добиться ответа.

— Ну, просто… Я как-то не думала, что ты человек, которому по нраву жить в деревне. Обычно принято думать, что крупному бизнесмену положено находиться в городе… — начала Мануэлла, потом остановилась и закусила губу.

Слава Богу, Джералд не обиделся, а пожал плечами и сказал:

— У меня есть большая квартира в Нью-Йорке. Для бизнеса это очень удобно, но, будь у меня возможность выбора, я бы переехал к родителям, которые купили небольшое ранчо в Техасе. Они отошли от дел, вернее мама отошла. А отец постоянно что-то обустраивает, рассуждает о породах лошадей, хотя занялся ими только в последние несколько лет. Ему полагается отдыхать, у него больное сердце, но разве с ним поспоришь. — Он оборвал себя и извинился: — Прости, я не должен забивать тебе голову рассказами о моей семье.

Мануэлла чуть не призналась, что ничего так не желает, как узнать о его семье все до мельчайших подробностей, а еще больше — о самом Джералде. Что его веселит, что он любит есть на завтрак, на какой стороне кровати спать… как любит целоваться, какие у него самые чувствительные места…

— Итак? — Его мягкий голос вернул ее к действительности.

Она вздрогнула и залилась краской, подумав, что Джералд каким-то образом умудрился прочесть ее мысли, но потом поняла, что он ждет ответа на приглашение. Ей надо сейчас же немедленно отказаться. Весь ее жизненный опыт и здравый смысл настаивали на этом, но неожиданно для себя Мануэлла услышала свой хрипловатый голос:

— Спасибо, я… я с удовольствием присоединюсь к тебе.

Присоединюсь… Соединюсь…

— Вот и отлично!

Джералд так взглянул на нее, что волна нервного и не только нервного возбуждения снова захлестнула ее с головой.

Она инстинктивно напряглась, чтобы совладать с дрожью, охватившей предательское тело, и попыталась сконцентрировать внимание на какой-то невидимой точке у него за плечом. Но все равно остро чувствовала и его присутствие, и свою неистовую реакцию на него. Откуда, ну откуда появилось это дикое, неуемное желание, неожиданно поразившее ее, доведшее до состояния опьянения, до почти наркотической зависимости от его близости?

Мануэлла прежде не раз представляла, что будет испытывать, когда влюбится, но ни о чем подобном даже не помышляла! И даже не догадывалась, что на свете бывают такие мужчины, как Джералд!

— Черт, Мануэлла, не могла бы ты не смотреть на меня так? — рявкнул он. — Потому что иначе мне придется поцеловать тебя, и предупреждаю сразу, что тогда уже не остановлюсь на одних поцелуях…

Она покраснела и быстро пролепетала:

— Во… во сколько мне быть готовой утром? — И затаила дыхание, неуверенная, что хочет, чтобы он прекратил свои откровенно сексуальные заявления.

— Мне кажется, будет удобнее, если мы позавтракаем вместе, — сказал Джералд.

— Позавтракаем? — придушенно пискнула Мануэлла с откровенной паникой в голосе.

— Я имел в виду в ресторане. Если только ты не хочешь… — вкрадчиво начал он.

— О, в ресторане! Да, конечно. И… во сколько?

Мануэлла с ужасом слышала, как бормочет несвязные слова, и думала, догадывается ли Джералд о том, как отчаянно ей хочется обхватить его шею руками, подняться на цыпочки, прижаться к нему всем телом, а губами так припасть к его рту, чтобы он понял, где же именно ей хочется позавтракать с ним.

Но поборола порыв и, прежде чем он успел догадаться о ее сокровенном желании, открыла сумочку и достала ключ.

Минуты спустя, в уединении и безопасности своего номера, она говорила себе, что испытывает огромное облегчение, оттого что он не стал настаивать на прощальном поцелуе, что не вошел следом за ней в номер, — облегчение, а не горькое разочарование.

Но все равно завтра утром она снова увидит его. Мануэлла блаженно обняла эту мысль, прижала к себе и погрузилась в мечты о безоблачном испанском небе и чувственном мужчине, с которым будет любоваться сельскими пейзажами…