– Я сейчас позвоню в милицию, – она достала телефон. В кино, в таких случаях, взбешенный маньяк бросался на жертву и начинал ее душить, поэтому Даша напряглась, готовая защищать свой шанс на спасение, но Колобок засмеялся.

– Звони. И что ты им скажешь? Что у тебя мания преследования? Не думал, что ты такая глупая, – Колобок разочарованно вздохнул, – объясни мне по-человечески, чего ты хочешь? Чтоб я поставил тебе заслуженный «неуд»? Или думаешь, мне сложно зачеркнуть пятерку и сказать, что перепутал зачетки? Ты этого хочешь?

– Нет, – Даша покачала головой. Она окончательно запуталась, чего же хочет, и, главное, как выпутаться из сложившейся ситуации, ведь, в принципе, действительно ничего не происходит, кроме всяких дурацких намеков. И как с этим звонить в милицию?..

– Значит, не хочешь, – Колобок удовлетворенно кивнул, – а пятерки надо зарабатывать, либо знаниями, либо… – видимо, ему надоело ходить вокруг, да около, и он спросил напрямую, – тебе что, трудно раздвинуть ноги? Небось, только этим и занимаешься, потому и не учишь ни фига!

Даша закрыла лицо руками.

– И нечего реветь, – предупредил Колобок, предвидя дальнейший ход событий.

– Не занимаюсь я этим… – всхлипнула Даша и выдала самое сокровенное, – вообще еще никогда не занималась…

– Неужели? – Колобок искренно удивился, – вот уж, не ожидал!.. – он задумался, и стремясь толкнуть его на верный путь, Даша выплеснула все, что беспорядочно крутилось в голове.

– Виктор Михайлович, миленький, хорошенький, отпустите меня, пожалуйста… Я выучу все, я клянусь… мамой клянусь… Я наизусть вызубрю весь учебник – вот, увидите!.. Я буду ходить на лекции, буду отвечать на каждом семинаре… – Даша убрала руки, надеясь увидеть реакцию, но Колобок смотрел так, будто она собиралась организовать ему дорогостоящее, но бессмысленное приключение, типа, полета в космос. А, может, он и не слушал вовсе, потому что сказал безотносительно к ее страстному монологу:

– Да уж… придется изменить сценарий – я ж не урод какой-нибудь, чтоб девочек портить. Будем считать, что ты не врешь – но пятерку-то все равно надо отрабатывать, так что… как ты относишься к оральному сексу?.. В рот-то хоть брала, целка-невидимка ты наша?

– Не брала… – прошептала Даша, – я только целовалась…

– С ума сойти! – последнее признание настолько развеселило Колобка, что он расхохотался, – знаешь, вот сейчас ты и будешь его целовать, – он резко свернул во двор, и въехав в узкий проход между старыми железными гаражами, остановился, – я-то хотел, чтоб все красиво было, а получается… – он привстал, расправляя пальто; расстегнул брюки и откинулся на спинку сиденья, – ну, приступай.

Даша смотрела на белый треугольник материи, выглядывавший в блестящем обрамлении «молнии» – она сотни раз видела на кассетах, что должно происходить дальше. …Но для этого надо хоть чуть-чуть любить человека… или быть проституткой!..

– Давай-давай, – подбадривал Колобок, – начнем с элементарного, а потом посмотрим – может, тебе захочется и еще чего-нибудь. Не заставляй хлопотать о твоем отчислении.

Аргумент оказался настолько весомым, что Даша осторожно опустила ладонь и почувствовала под тонкой материей нечто мягкое и теплое. Нетерпеливый Колобок схватил ее руку и сунул внутрь, под резинку. Дашины пальцы тут же запутались в густых жестких волосах. Брезгливо сморщившись, она отвернулась, а «нечто» стало обретать упругость и вскоре уже заняло всю ее ладонь.

…А если дернуть посильнее?..И никто мне ничего не сделает… – она сжала предмет, находившийся в руке, но поняла, что, несмотря ни на что, не сможет осуществить задуманное.

– Умница… – довольно простонал Колобок, – а теперь приласкай его язычком… Я мечтал о тебе, как только увидел… давай же, детка… – он своей лапой уперся в Дашин затылок.

Даша закричала, даже не задумываясь, что из закрытой машины, да еще где-то за гаражами, ее никто не услышит. Она должна была кричать – это доказывало, в первую очередь ей самой, что она пытается сопротивляться.

Колобок оказался не таким уж тщедушным – Дашина голова клонилась все ниже и ниже, но она успела плотно сжать губы прежде, чем «эта мерзость» коснулась их. …Он не заставит меня… не заставит!.. – она мотала головой – ощущение при этом было такое, будто вонючая колбаса терлась о ее губы, – Сюр, миленький, ну, сделай что-нибудь!.. Это был уже жест отчаяния, бессмысленный и бесполезный.

– Так… так… – стонал Колобок, – для начала неплохо… – и вдруг хватка его ослабла. Дашина голова взлетела вверх, – кол в груди… – простонал Колобок, хватаясь за сердце. Дыхание у него перехватило, и он стал глотать воздух, судорожно трясущимся ртом, – выньте кол из груди…

Даша смотрела на его конвульсии с не меньшим ужасом, чем на… эта штука продолжала стоять, словно не догадываясь, что происходит с хозяином.

– Боль… вот, от шеи до лопаток… – Колобок, видимо, хотел еще что-то сказать, но в груди заклокотало, захрипело – казалось, что язык мешает ему дышать, и он вывалил его наружу.

Картина была жуткой, но Даша чувствовала, что ей не жаль его, и даже если б она знала, где находится тот кол, то не стала его вытаскивать. Не отрывая взгляд от корчащегося тела, она нащупала за спиной маленькую кнопочку, удерживавшую ее взаперти; подняла. Распахнув дверцу, буквально вывалилась из машины и упала на мерзлую землю.