– Да? – Наташа засмеялась, – и что ты можешь представить, если Кирилл… – она замолчала, решив проверить, насколько прилежно выполнял свою работу доморощенный детектив.

– Хочешь сказать, если Кирилл умер? Тут, между прочим, без Кирилла, масса информации. О Ситниковой, например. Думаю, она стоит тех денег. Давай, завтра встретимся.

– Ну, давай, – без особого энтузиазма согласилась Наташа, – я сама позвоню, ладно?

– Ладно, только про деньги не забудь.

…Деньги, – Наташа покачала головой, – фигушки! За деньгами потом съездим, а то дашь по чайнику и бросишь на стройке – слышали такие варианты. Благо, и стройка там рядом… Блин, интересно, что ж он нарыл на Дашку?..

Фантазии получались весьма однообразными, почерпнутыми из криминальных новостей, поэтому быстро надоели, и Наташа все-таки пошла вниз, к ненавистным весам. Проходя мимо отцовского кабинета, она услышала звук. Это выглядело странно, потому что свежих следов «Мерседеса» во дворе не было. Прислушиваясь, постояла пару минут и осторожно открыла дверь. Отец, в «неформальной» рубашке и джинсах сидел на диване, вальяжно раскинув руки; рядом, на столике, стояла рюмка его любимого коньяка и пепельница.

– А ты чего так рано, и без машины?

– Машина на сервисе – Вовка камень фарой поймал. А рано, потому что устал, – отец подвинулся, хотя на огромном диване и так могли поместиться человек пять, – присаживайся.

Наташа неуверенно вошла. Ей никогда не приходило в голову, что отец способен уставать – он давно уже казался ей компьютером в удачном, человекообразном исполнении, а времена, когда он кружил ее по комнате, когда они ходили есть мороженое и кататься на каруселях, выглядели то ли мечтой, то ли фантастическим сном.

– Хочешь? – отец кивнул на рюмку.

– Не хочу. …День чудес! – решила Наташа, – когда это он просто сидел и не работал, да еще угощал меня коньяком!..

– Как хочешь.

Наташа опустилась на край дивана, ожидая, пока он заговорит, но, похоже, его отдыхавшее сознание и не пыталось отыскать подходящую тему.

– Мне скучно, – призналась Наташа, поняв, что пауза может тянуться бесконечно.

– Вижу, – но вместо привычного «сколько дать», отец сказал, – твоя мать говорила, что лишь от одного занятия не бывает скучно – спасать мир.

– О, как! – Наташа засмеялась, – и как его спасать? Выносить детей из огня или защищать женщин от хулиганов?

– Глупенькая ты еще, – отец допил коньяк и закурил, – спасать мир – это, значит, спасать себя. Знаешь, если каждый будет спасать себя, мир неизбежно станет лучше. Его нельзя спасти извне – только изнутри… подай еще коньячку.

Обалдевшая Наташа дошла до бара и вернувшись с бутылкой, села на место.

– Знаешь, я планировал… – (Наташа знала, что отец никогда не употреблял глагол «мечтать», так как его мечты сразу облекались в цифры), – я планировал года через три оставить тебе все дерьмо вместе с банком, купить остров, построить там храм…

– Что построить? – Наташа даже подалась вперед, – ты сейчас что-то сказал или мне послышалось?

– А почему, нет? – отец пожал плечами, – вы остались бы с Кириллом – мне казалось, он не глупый мальчик, а теперь… одну тебя обдерут до нитки, так что не светит мне никакой остров.

– Погоди, пап, – Наташа была достойной дочерью и умела строить логические схемы. Она сразу догадалась, к чему все шло – ему, дескать, приходится жертвовать, так что она должна быть благодарна и так далее, а ей не хотелось быть, ни благодарной, ни виноватой, – давай оставим Кирилла. Лучше скажи, про храм – это новый прикол, или ты ходишь в церковь, у тебя есть иконы?.. Кстати, а как тогда бизнес? Церковь же выступает за бедных.

– Это бедным всегда хотелось, чтоб так было, – отец снова наполнил рюмку, – а Иисус говорил – не давайте голодным рыбу, дайте им удочку. Понимаешь, да? Так вот, я им и даю «удочку», только в монетарном варианте, а раздать деньги, чтоб их тупо прожрали, и самому потом стать нищим?.. Не думаю, что Богу понравится такой расклад.

– Блин… – Наташа задумалась. Вернее, это внешне казалось, будто она думает, а на самом деле ее сознание металось среди ярких вспышек, освещавших неизвестно что, – ты мне никогда этого не говорил, – наконец, выдавила она.

– А тебе это интересно? Тогда слушай. Когда мама погибла, я не знал, что с тобой делать: представь, тебе четыре года; ни бабушек, ни дедушек, чтоб сидеть с тобой, нет; денег на садик тоже нет – с тобой же мать сидела. А если я вместо нее сяду, то жить на что? Я даже хотел тебя временно в детский дом сдать – уже присматривал, какой получше, но встретил отца Сергия, случайно или нет, не знаю. Так вот, он сказал, что, кроме человека и природы, есть еще третья сила, самая важная, и она помогает выжить в любых ситуациях… а насчет икон и прочего… ну, висит у меня иконка в кабинете – так сейчас они у всех висят, как раньше портреты Ленина; сейчас даже бандиты зовут священника, прежде чем на дело идти. Только священник – это не Бог; это человек со всеми вытекающими последствиями…