– Он мой друг; хоть и мент. У нас отношения; мы собираемся жить вместе и копим деньги, чтоб начать свое дело, а «крыша»… – Яна усмехнулась, – «крыша» – это когда делают вид, что охраняют, а, на самом деле, стригут с тебя половину бабла…

– Подожди, то есть, он знает… – Даша запнулась, формулируя вопрос наименее обидным образом, но Яна сразу поняла суть.

– Конечно, он прекрасно знает, чем я занимаюсь, а что тут особенного? Таким, как мы, банк кредитов не дает, а как еще начальный капитал заработать?

– А что вы хотите открыть? – заинтересовалась Настя.

– Секрет, а то сглазим, – Яна приложила палец к губам, – но не тем, чем сейчас – ни он, ни я.

Двери лифта открылись. То, что внутри горел яркий свет и не было ни одной матерной надписи, Дашу уже не удивило; удивляло другое – если Янка и есть типичная московская проститутка, то откуда берется жуткие сюжеты, которые каждый день крутят по телевизору?..

– Ян, ты извини, – сказала она, когда кабинка устремилась вверх, – а, вот, на Ленинградке…

– Ленинградка – это «Моспутантрест», – Яна засмеялась, – а мы «индюшки» – в смысле, индивидуалки. «Мамки» над нами нет, паспорта у нас никто не отбирал, никаких денег мы никому не должны, и, вообще, нас, вот, двое, и каждая работает на себя – только живем вместе, чтоб за хату меньше платить. Только вы не обольщайтесь – так смогли устроиться единицы…

– А соседка твоя, кто? – поинтересовалась Даша, – она ничего не скажет, что мы приехали?

– Марьянка-то? – Яна махнула рукой, – она на Новый год домой свалила и еще не вернулась. А вообще, она хохлушка из Донецка. Музыкальное училище закончила, и приперлась на «Фабрику звезд», но Меладзе как-то звезду в ней не углядел. Теперь она на свой диск бабки собирает – кину, говорит, им в рожу; сначала Косте, потом Валере, прикинь, да?..

Лифт плавно остановился, услужливо распахнув двери.

– Заходите. Сейчас накормлю вас, а то, небось, уже жрать хотите, – быстро раздевшись, Яна направилась в кухню.

Даша оглядела просторный коридор, освещенный мягким красноватым светом. Все здесь выглядело непривычно, начиная с телефона, висевшего на стене, и кончая ложкой для обуви, увенчанной женской головкой. Казалось бы просто забавные безделушки, но они создавали колорит и какой-то необъяснимый уют. Настя ушла к сестре, и Даша осторожно заглянула в одну из комнат – кровать под атласным покрывалом, зеркало, шкаф…

– Даш! – донеслось с кухни, и она поспешно закрыла дверь.

Настя уже сидела за столом, хрустя свежим тостом.

…Блин, что значит, Москва – все здесь другое, – Даша остановилась, оглядывая стол, – и колбаса, и масло, и даже хлеб! Какие-то соусики…

– Садись, – Яна выдвинула стул, – а вы учитесь вместе, да?

– Я уже не учусь! – объявила Настя с гордостью и ловко извлекла еще один тост, – слушай, вот, расскажи мне, как у вас тут все организовано, как по деньгам выходит?

– Давай потом, – Яна сморщила носик.

– Кстати! – не доев, Настя вскочила, – чуть не забыла – я тебе кое-что привезла! Подружка поделилась, – она выскочила в коридор и слышно было, как расстегнулась «молния» на сумке.

– Даш, – Яна присела на освободившееся место, – а ты как относишься к нашей профессии? Может, тебя коробит от наших чашек – вдруг зараза какая?

– Ну, ты что?.. – смутившись, Даша положила уже сделанный бутерброд, – нормально отношусь… но, понимаешь, я не по этой части – я просто так приехала. Если честно, у меня еще ни с кем никогда ничего не было…

– Да ты что!.. – Яна всплеснула руками, – блин, целка с такой фактурой! Ты знаешь, сколько это стоит? Хотя… – она прищурилась, отвернувшись к окну, – а хочешь, выдадим тебя замуж? Есть мужик – тридцать пять лет; бабла не меряно – олигарх, в натуре. Он к Марьянке ходит, но женюсь, говорит, только на «девочке», и чтоб ее в свет не стыдно было вывести…

– Девки! – Настя вернулась, держа в руке аптечный пузырек, – а у меня, вот, чего есть! Говорят, классная штука, а, Миледи?

– Ты чего, дура?! – вскочив, Яна выхватила у нее пузырек, – ну и подруги у тебя!..

– А что это? – Даша переводила непонимающий взгляд с одной сестры на другую.

– Что-что… клофелин! Идиотка!.. – Яна постучала пальцем Насте по лбу, – не дай бог, кто-нибудь даже увидит его в моей хате!.. Иди, вон, на вокзал, если хочешь так зарабатывать! Только жить тебе тогда не долго! – она выбросила пузырек в ведро.

– Ну, дура, значит, дура… – Настя вздохнула, доставая сигареты, – я ж хотела как лучше. Миледи, ты только не психуй, ладно? Наплевали и забыли, – она заискивающе улыбнулась.