— А если он найдет тропинку?

— Надеюсь, не найдет.

— И все-таки?

Я вытаскиваю из-за спины нож.

Нож.

Мы оба смотрим, как белая вода отражается в стальном клинке, а капельки влаги уже собираются на лезвии, и оно горит, как факел.

Нож.

Мы молча смотрим, как он сверкает посреди церкви.

— Тодд Хьюитт!

Виола поднимает взгляд и закрывает лицо ладонями, но мне все равно видно, что она стиснула зубы.

— Да что ему надо?! — вдруг взрывается она. — Если армия гонится за тобой, зачем Аарону я? Почему он стрелял в меня? Не понимаю…

— Сумасшедшим не нужны объяснения.

Но мой Шум помнит, как Аарон пытался принести Виолу в жертву.

Знамение — так он ее называл.

Божий дар.

Не знаю, услышала Виола мои мысли или сама все вспомнила, но она говорит:

— Вряд ли я жертва.

— Чего?

Она поворачивается ко мне. Лицо у нее озадаченное.

— Жертва не я. Большую часть времени он накачивал меня снотворным, но когда я просыпалась, то видела в его Шуме ужасно странные вещи.

— Он безумец, — напоминаю я Виоле. — Безумней всех остальных.

Больше она ничего не говорит, только смотрит на грохочущую воду.

И берет меня за руку:

— ТОДД ХЬЮИТТ!

Ее рука дергается, и сердце чуть не выскакивает у меня из груди.

— Он приближается! — вскрикивает Виола.

— Он нас не найдет.

— Найдет!

— Тогда мы с ним разделаемся.

Оба смотрим на нож.

— ТОДД ХЬЮИТТ!!!

— Он нашел туннель, — выдавливает Виола, хватая и стискивая мою руку.

— Пока нет.

— А ведь мы почти добрались… — Ее голос начинает немножко дрожать. — Почти добрались!

— Еще доберемся, вот увидишь.

— ТОДД ХЬЮИТТ! — Зов точно стал громче.

Аарон нашел туннель.

Я стискиваю рукоять ножа и смотрю на Виолу. Ее взгляд уперся в туннель, и в нем столько страха, что мне больно смотреть.

Стискиваю нож еще крепче.

Если он хоть пальцем ее тронет…

Тут мой Шум возвращается к началу наших странствий. Я вспоминаю, как Виола упорно молчала, а потом всетаки назвала свое имя, как она разговаривала с Хильди и Тэмом, как изображала акцент Уилфа, как ее похитил Аарон, как я проснулся в доме доктора Сноу и увидел ее рядом, как она пообещала Бену помогать мне, как говорила голосом моей мамы и ненадолго изменила для меня весь мир.

Вопщем, я вспоминаю все, что мы пережили.

Как она кричала, когда мы бросили Манчи.

И твердила, что, кроме меня, у нее никого больше нет.

И как я понял, что могу читать ее мысли.

И как испугался, что Аарон ее подстрелил.

Как я чуть не умер от боли и страха.

Как это ужасно — потерять ее.

Боль, обида, ярость…

Гнев.

И как я жалел, что пуля досталась не мне.

Смотрю на нож.

И понимаю: Виола права.

Безумие, безумие… Как я раньше не догадался?

Виола не жертва.

Нет.

Если падет один, падут все.

— Я знаю, что ему нужно, — говорю я, вставая.

— Что?

— ТОДД ХЬЮИТТ!

Вот теперь крик точно доносится из туннеля.

Бежать некуда.

Он идет.

Виола тоже поднимается, а я встаю между ней и туннелем.

— Спрячься за скамьей, — говорю я.

— Тодд…

Я отхожу, до последнего не отпуская ее руку.

— Куда ты?! — чуть не кричит она.

Я смотрю в водяной туннель, откуда мы пришли.

Аарон пожалует с минуты на минуту.

— ТОДД ХЬЮИТТ!

— Он же тебя увидит! — кричит Виола.

Я выставляю нож перед собой.

Нож, который причинил мне столько горя.

Нож, в котором столько силы.

— Тодд! — окликает Виола. — Что ты задумал?

Я оборачиваюсь к ней:

— Он тебя не тронет. Если узнает, что я все понял, он тебя не тронет.

— И что же ты понял?

Я вглядываюсь в Виолу, стоящую между скамьями в свете белой планеты, лун и зыбкого сияния водопада, я вглядываюсь в ее лицо, позу, глаза и понимаю, что по-прежнему знаю эту девочку, что она все еще Виола Ид, а тишина вовсе не означает пустоту. Никогда не означала.

Я смотрю ей прямо в глаза:

— Я встречу его, как мужчина мужчину.

И хотя вокруг стоит ужасный грохот и Виола точно не слышит моих мыслей, она отвечает мне таким же решительным взглядом.

Она тоже все поняла.