— Да вы что! Они напуганы до смерти и боятся, что вы явитесь потребовать от них вернуть ваших людей!

— Каких людей? Ну-ка, ну-ка, расскажи-ка мне, что там за люди у лорда? Какие такие наши люди? — вздрогнул я.

У меня застучало в висках, я заволновался, предчувствуя чего-то неожиданное.

— Остатки команды с вашего корабля. Их человек пять, матросы все. Парнишка какой-то с разбитой головой — говорят, не жилец. Ну и все вроде как…

— Парнишка? Лет четырнадцати, симпатичный такой? — У меня даже потемнело в глазах. — Живой?

— Живой вроде как, но говорю вам — не жилец. Непонятно вообще, как он выжил, — ему чем-то кожу с головы снесло, как будто дикий зверь старался. Шаманка местная зашила, но в сознание парень, говорят, так и не приходит. Это мне слуги лордовские рассказали, да и подруга моя — она там поварихой работает. Теперь сын лорда, Зигрант, стал лордом, после гибели отца. Тоже болван еще тот, но поразумнее папаши. Папаша совсем придурок был — только рабынь портить да изображать из себя великого воина, за что и поплатился. Слушайте, а чего хозяин не встает? Спит, что ли?

— Спит. Реакция такая организма на лечение, — устало пояснил я. — Хватит ему спать, буди давай! Я и так устал сегодня, да еще его пришлось лечить, с ног валюсь просто. Буди его!

Слуга стал теребить Заругу, тот всхрапнул, резко открыл глаза, увидел нас и сел на полу:

— Вы кто такие? Как тут оказались?

— Да покупатели это, хозяин! Я же тебе говорил, да ты пьяный был, не помнишь! Покупатели на повозку и загаров! Они смотрели ее и хотят с тобой обсудить сделку. Поднимайся, поговори с ними.

Заруга медленно встал на ноги, щелкнув старыми суставами, прокашлялся и позвал:

— Пошли в горницу. А ты, Андруг, сооруди нам чего-нибудь — вина, закуски — пошарь там в кладовой и в погребе, пока я разговариваю с гостями. Пойдемте сюда, садитесь. Слуга рассказал, показал вам все?

— Да, показал. Цена нас устраивает — шесть тысяч, да?

— Да, шесть тысяч. Торговаться я не буду. Сами понимаете — они стоят дороже. Как будете расплачиваться? Что-то я не вижу у вас мешков с монетами…

— А если так? — Я снял с пояса мешочек и вытряс из него серебряную монету. — Она соответствует десяти тысячам, отрежем от нее, сколько надо, пойдет?

Купец взял в руку серебрушку, потер ее, попробовал на зуб:

— Пойдет. Отрежем от нее кусочек на четыре тысячи. Сейчас я принесу перо и пергамент — напишем расписку.

Он ушел в глубь дома, а я сидел и молча думал: «Удачно мы заехали. Надо будет срочно посетить лорденка — я им, мать их за ногу, покажу, как пацана утаскивать, да и матросы не заслужили рабства — хрен вам, а не мои люди!» Совершенно автоматически я уже стал ощущать матросов своими людьми, а не какими-то случайными попутчиками, а уж про парнишку и говорить нечего — зря, что ли, я спасал его из застенков Амунга! Нет уж, помереть ему не дам… только бы успеть!

Наконец купец появился с письменным прибором и довольно бодренько уселся за стол, налаживая причиндалы для письма.

Минут через двадцать искомый документ был готов, а мы, на глаз, острым краем каменного ножа — вероятно, сделанного из кремня — отчекрыжили кусочек монеты. Маленький обрезок вернулся в мой кошелек, а большой — исчез среди одеяний Заруга. От плевания в ладонь я уклонился — здесь тоже этот обычай имел место быть, но мне надоело это слюноизвержение, и я отвернулся, как будто не увидел, как Заруга демонстративно нахаркал на свою ладонь.

— Все, уважаемый Заруга, сделка заключена. Я могу сейчас забрать повозку и загаров? Может, Андруг нам их запряжет?

— Запряжет. Андруг, иди, запряги повозку, а мы пока что с господами отметим нашу сделку!

Купец с довольным видом уселся за стол, разлил в кружки принесенное слугой вино и с важным видом встал, объявив тост:

— Выпьем за знакомство, господин Манагер! Пусть эта повозка и загары служат вам долго и хорошо, колеса не отваливаются, загары не хромают, пусть дорога будет ровной и безопасной!

Я понял, что у купца большой опыт в произнесении тостов, посмотрел, как он с удовольствием выцедил сразу кружку вина, и отодвинулся подальше, представляя, что сейчас произойдет. И оно произошло.

Рункада я не предупредил, и потому тот едва увернулся… Заруга фонтанировал так, что казалось, сейчас через рот вылетят его внутренности. Я даже слегка испугался произведенного лечением эффекта: вдруг коньки отбросит? Однако — нет, уцелел, крепкий купчина оказался.

Отдышавшись, Заруга с тоской посмотрел на кружку, на испачканные полы и половики и с грустью сказал: