— Я сейчас уйду, а ты подготовь мне раба как следует — вымой его и намажь мазью. Если он помрет от заражения — вернешь мне деньги вдвойне. Понял меня, торговец?

— Понял… — Торговец скривился, как будто съел лимон, но возражать не стал.

Раб в клетке равнодушно наблюдал за нашими переговорами, не выражая ни малейшего интереса, а когда я встретился с ним взглядом, яростно сверкнул глазами и демонстративно отвернулся.

— Торговец, ты так и не сказал, откуда он взялся, такой беловолосый и белокожий?

— Он из народа арранк, они живут на севере Арзума. Видать, попутешествовать решил, вот и попал в руки охотникам. Обычно их живыми не берут — дерутся до последнего и кончают с собой. А этот, видать, слабак оказался — не смог себя порешить.

Неожиданно раб поднялся и зарычал, потом на имперском языке с акцентом сказал:

— Меня во сне взяли, твари! Иначе я бы не дался! Скоты! Я их все равно найду и убью!

— Найдешь, найдешь, — равнодушно согласился торговец, — после смерти и найдешь, в другой жизни. А пока — теперь ты принадлежишь вот этому воину акома, и он может тебя использовать как куклу для тренировки или отправить в лес для совершения жертвоприношений лесным богам. Поздравляю. — Торговец засмеялся, как филин заухал, и его красные, покрытые прожилками от излишних возлияний спиртного щеки запрыгали верх и вниз.

Я отвернулся от него, чтобы не врезать по морде, перевел дух и сказал:

— Я до вечера приду. Чтобы этот раб был готов к моему приходу, вымыт и полечен. Все.

— Ты уже говорил, — недовольно буркнул торговец и стал отдавать распоряжение своему помощнику, молодому пареньку, вертевшемуся рядом во время торга.

Я рассчитался за покупку, засунул пергамент в чехол, где уже лежали мои свидетельства о сдаче экзамена, и снова привесил его на пояс. Пора было идти к Амунгу.

Уже вслед торговец мне крикнул:

— Только о колодках в придачу к рабу мы не договаривались! Я сменю их на веревочные путы! В договоре ничего про колодки нет!

Я отмахнулся от назойливого и неприятного типа и пошел дальше. Голова была уже занята другим — Амунгом.

Вряд ли, конечно, меня сейчас же убьют, но вот получу ли нужную информацию — это вопрос.

Вокруг домика администрации вились какие-то подозрительные типы, входили и выходили, громко переговаривались или, отбежав, шептали друг другу что-то на ухо — в общем, шла обычная жизнь рынка, где криминал и деньги были переплетены самым причудливым и невозможным, с точки зрения нормального человека, образом.

Меня на различных рынках всегда охватывало какое-то нервное чувство, будто меня там обязательно хотят: во-первых, обдурить, во-вторых, много раз обдурить, а в-третьих, крупно обдурить. В общем, береги карманы, всяк сюда входящий.

В дверях стояли два здоровенных вооруженных охранника, один из которых осмотрел меня и с недоверием спросил:

— Чего хочешь?

Бес толкал меня ответить на этот хамский вопрос так, как я всегда на него отвечал в земной жизни: яхту, дом на Мальдивах, два «бентли» и вертолет в придачу к миллиарду долларов в швейцарском банке, но побоялся, что он меня не поймет, и ответил просто:

— К Амунгу, с выгодным предложением.

Охранник осмотрел меня, оценив на предмет опасности, которую я могу представлять для его хозяина, задержал взгляд на больной руке, висящей на перевязи, и, видимо, пришел к выводу, что я не опаснее земляного червя, потому не стал добавлять ничего угрожающего и лишь сказал:

— Проходи. Он обедает, но не говорил, чтобы его не беспокоили, значит, можешь поговорить.

Я вошел в знакомую уже контору и, пройдя через недлинный коридор, в котором стояли еще два охранника, внимательно наблюдавшие за моими действиями, оказался в большой комнате с темными отверстиями по бокам, за которыми, как я знал, стояли лучники, готовые остановить убийцу, если тот набросится на Амунга.

Амунг сидел за столом, который был уставлен всевозможными плошками и чашками — как я знал со слов Рилы, подношениями торговцев с рынка. То-то они вбегали и выбегали от него — каждый желал получше лизнуть его в зад и приносил еду повкуснее. Ведь от Амунга зависело распределение мест на рынке, да и в целом он мог жизнь любого неугодного ему торговца превратить в ад и полностью уничтожить его бизнес.

При взгляде на Амунга сразу вспоминался персонаж «Звездных войн» Джабба Хатт, а также пародийный Пицца Хатт — огромная, расплывшаяся фигура, поглощавшая жратву так, как будто она исчезала в пасти камнедробилки.

Он уставился на меня блестящими свинячьими глазками и спросил презрительно:

— Опять ты тут? Уже побили слегка, еще хочешь получить? Чего приперся, дикарь?

— Дело у меня к тебе, — зажав себя в кулак, холодно сказал я, — выгодное.

— Да какие у тебя дела, придурок? Свою жену, что ли, продать захотел? Давай, я не против! — Амунг захохотал, из его рта посыпались полупрожеванные куски пищи, а с жирного лба упали две крупные капли пота прямо в чашку.

— Повторяю: дело к тебе есть. Вот тебе за то, что выслушаешь. — Я положил перед ним на стол одну из деревянных безделушек с топазом. Амунг уже с интересом посмотрел на меня и смахнул подношение себе в ящик стола: