Шрифт:
Такого рода утверждения «популярной психологии» можно расшатать простым однословным вопросом: «Почему?»
Ваша ярость не дает вам права причинить эмоциональную боль другому, подобно тому, как ваша похоть не дает вам права взять силой того, кто пробудил в вас сексуальное желание.
Кто-то может возразить, что, в отличие от изнасилования, ярость оправдана. Но что же чувствует разгневанный человек, если его ярость оправдана? Одним из коварных свойств гнева является то, что ему можно найти тысячу оправданий. И хотя гнев иногда бывает оправдан – что еще можно чувствовать по отношению к Адольфу Эйхману или Чарльзу Мэнсону, – многие из нас выражают его тогда, когда оправданы лишь более мягкие эмоции.
Психотерапевт Берни Зилбергельд написал: «Не могу подсчитать, сколько раз супружеские пары говорили мне: “Я держал в себе весь этот гнев, и мне необходимо дать ему выход”. Конечно, сделайте так, говорил я, и потом приходите избавиться от эмоциональных последствий развода».
Даже когда гнев оправдан, то все, что он оправдывает, это выражение гнева, соразмерного провокации. Если он несоразмерен, то не оправдан, неуместен и потому безнравственен.
Итак, что же делать, если больно держать гнев в себе? Но разве с нравственной точки зрения не лучше, чтобы вы испытали боль от подавления собственного гнева, нежели тот, на кого вы гневаетесь, испытает боль от того, что перечил вам?
Между тем, ярость не только разрушительна (как в случае Давида и Мелхолы), но и само-разрушительна. Раввины заявляют, что когда мудрый человек теряет самообладание, то мудрость покидает его. В Книге Чисел описывается случай, когда Моисей впадает в ярость на народ Израилев за их непрестанные жалобы на недостаток воды. Бог велел ему обратиться к скале, из которой он даст воду, чтобы напоить народ. Но Моисей, все еще злой на израильтян за их многолетнее недовольство, нарушил повеление Бога. Вместо того, чтобы обратиться к скале со словами, он ударил ее, сказав: «Послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извлечь для вас воду?» (Числа 20:10)
Многие из нас ударяют по чему-нибудь, когда злятся. Тора здесь весьма глубока: будучи в ярости, следует постараться поговорить, а не ударять и разражаться гневом. Более того, находясь в гневе, мы склонны делать крайние и неразумные замечания. Так, хотя Моисей, вне сомнений, не хотел этого, говоря «мы», он имел в виду себя и Аарона, а не Бога, сотворившего чудо извлечения воды из скалы. Его опасно неразумное замечание, которые мы все делаем, когда злимся, могло привести к тому, что израильтяне поверили бы, что Моисей сам является Богом. [57] Моисей дорого поплатился за свою потерю самообладания: Бог отказал ему во вхождении в Землю обетованную.
57
Такому пониманию природы греха Моисея я обязан своему другу, знатоку Библии профессору Якобу Милгрому.
Помимо неразумного поведения, потеря самообладания часто приводит к тому, что мы выглядим глупо. В своей книге «Игра в кино», актер Майкл Кэйн вспоминает: «Я часто терял самообладание. В рабочей обстановке я выходил из себя очень быстро. Какое-то время я работал над фильмом “Последняя долина”, Джеймса Клавела, который во время Второй мировой войны побывал в японском плену. Джеймс выглядит как англичанин, но мыслит как японец. Как-то раз, когда я сорвался, Джеймс просто смотрел на меня, дав мне проораться и перебеситься, а потом сказал: “Пойдем, Майк. Пойдем, отойдем и присядем”. Усадив меня, он рассказал мне про японскую доктрину о потере лица… если начинаешь орать и кричать, ты выглядишь глупо и чувствуешь себя глупо, и в результате теряешь уважение окружающих… Больше я никогда не терял самообладания в рабочей обстановке». [58]
58
Майкл Кэйн, «Игра в кино» (New York: Applause Theater Book Publishers, 1990, стр. 115–117). Книга Кэйна показывает его как человека очень чувствительного в вопросах нравственности и дает полезные и верные рекомендации всякому, чей скверный характер подталкивает говорить неподобающие вещи: «Никогда, ни при каких обстоятельствах, не кричите ни на кого, кто стоит даже на ступеньку ниже вас». Иными словами, не кричите ни на кого, кто не имеет права ответить вам криком. Как поясняет Кэйн, поступая таким образом, мы «крайне нечестно пользуемся своими преимуществами» (стр. 117).
Близкий друг моей жены, который долгое время боролся с собой, однажды заявил: «Разве ты еще не понял, что когда теряешь самообладание, ты выглядишь невменяемым?»
Потому важно контролировать нашу ярость, какой бы «праведной» она не была. Человек мало может контролировать то, что провоцирует его гнев, но каждый из нас, если не находится в состоянии наркотического опьянения, или не является душевнобольным, либо же не получил какие-то повреждения мозга, обычно может контролировать проявления своего гнева.
Психолог Ричард Геллес рассказывает о разговоре юриста по вопросам брака с человеком, который часто проявлял физическую жестокость к своей жене.
– Почему вы бьете свою жену? – спрашивает мужа юрист.
– Я не могу себя сдержать, – отвечает муж. – Я просто теряю самообладание.
– Ну тогда почему вы ее не застрелите или не зарежете? – будучи весьма мудрым человеком, спросил юрист.
Муж не нашелся, что ответить, и все, что он смог сказать, было:
– Я не могу застрелить или зарезать свою жену, я могу [постоянно] причинять ей боль.
[Этот человек] прекрасно понимал, что он делает. [59]
Если вы считаете, что действительно не можете сдерживать свой темперамент, представьте следующий сценарий: вы и другой человек (скажем, член семьи) неистово кричите друг на друга, не стесняясь в выборе слов, – вдруг раздается звонок в дверь. Пришел тот, на кого вы бы очень хотели произвести хорошее впечатление (начальник или новый клиент). Продолжите ли вы орать или найдете способ обуздать свой гнев? [60]
59
Геллес убедительно предполагает, что некоторые напиваются, «зная, что опьянение послужит оправданием их насилию». Вероятно, он не имеет в виду исключительно физическое насилие. В замечательной пьесе Эдуарда Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?» супруги непомерно напиваются, и это дает им возможность высказать друг другу самые злые слова, зная, что утром они будут прощены, сказав нечто вроде: «Извини, но не вини меня за то, что я несу, когда пьян».
Считает ли один из супругов другого ответственным, становится вовсе не важно, поскольку оскорбление нанесло свою рану. И как никто из них не влюбился бы в другого, если бы его или ее партнер вел себя столь же неистово, пока они встречались, и их любовь также не продлилась бы, если кто-то из супругов не стал бы сдерживать свой гнев.
60
Я признателен раввину Целигу Плискину за его здравомыслящий довод в пользу того, что у нас гораздо больше возможностей контролировать свой гнев, чем многие из нас желают признать.