Шрифт:
До сих пор в центре нашего внимания были «микро» обманы – ложь, высказанная, чтобы уберечь чувства других или отвести опасность. Автор очерков Денис Прагер обосновывает, что, если с точки зрения нравственности какая-то доля (но никоим образом не все) подобного обмана допустима, то ложь в отношении «макро» вопросов, выходящих за рамки личности, – недопустима.
«Макро» ложь может быть особенно пагубной. Например, «Протоколы сионских мудрецов», вымысел конца XIX века, представляют международный еврейский заговор с целью овладения миром и ввержения народов во вражду и нищету. Историк Норман Кон документально подтвердил, как нацисты цитировали «Протоколы» в качестве «ордера на геноцид» евреев. В ходе Холокоста было убито шесть миллионов евреев, среди которых более миллиона детей, и ложь «Протоколов» способствовала подведению основы под их истребление. [111]
111
Норман Кон, «Ордер на геноцид» (New York: Harper and Row, 1966, 1967).
В противовес предыдущему примеру, к «макро» лжи часто прибегают те, кем движет желание мобилизовать на благое дело большие массы людей. Но использование низких методов для достижения высоких целей часто приводит к новым формам аморальности. К примеру, пропаганда союзников, движимая стремлением сплотить в ходе Первой мировой войны общественное мнение против Германии, фабриковала истории об ужасных зверствах, чинимых оккупационными войсками Германии. Солдат обвиняли в том, что они подбрасывают младенцев в воздух и накалывают их на свои штыки, отрезают детям руки, насилуют монахинь. Этим рассказам многие верили, и их поддерживал, среди прочих, известный историк Арнольд Тойнби. [112] При том, что эта ложь помогала объединять граждан стран союзников и мотивировать их солдат, она также вызывала антигерманскую ненависть, и в ряде случаев приводила к физическому нападению на американцев немецкого происхождения.
112
Несмотря на свою репутацию в середине ХХ века как одного из наиболее выдающихся мировых историков, похоже, что Тойнби был на удивление не склонен к правде. В свои преклонные годы он сравнил сионизм с нацизмом, зайдя в этом настолько далеко, что заявил: «В Судный день тяжелейшим преступлением германских националистов может стать не то, что они уничтожили большую часть западных евреев, а то, что они позволили уцелевшей части еврейства согрешить [и совершать подобные нацистам действия в отношении арабов в Палестине]» (Исследование истории, том VIII [(New York: Oxford University Press, 1947–1957], стр. 290n). По другому поводу он писал: «… в еврейских сионистах я вижу учеников нацистов» (см. Переоценки, стр. 627–628). Какова бы ни была позиция человека в отношении к арабо-израильскому конфликту, утверждение, проводящее параллель между действиями нацистов по отношению к евреям и действиями евреев по отношению к палестинцам, является ложью. Тойнби имел полное право выступать против сионизма, но не имел права говорить о нем ложь. Как об этом сказал Бернард Барух: «Каждый человек имеет право на свое собственное мнение. Но никто не имеет право на извращение фактов». И менее всего, можно здесь добавить, имеет на это право историк.
Когда Первая мировая война закончилась, стало общеизвестно, что, хотя германское правление и было жестоким, заслуживая порицания, их солдаты никогда не творили тех зверств, которые приписывала им пропаганда.
Среди тех, кто считал заявление «макро» лжи хорошей стратегией, был Адольф Гитлер. В своей политической автобиографии «Майн Камф» он писал: «Британская и американская пропагандистская война была психологически верной. Показывая своим гражданам немцев как варваров и гуннов, они готовили личность солдата к ужасам войны, и …разжигали его ярость и ненависть к жестокому врагу». [113]
113
Подборка из «Майн Камф» опубликована в сборнике, вышедшем под редакцией Филиппа Керра «Книга лжи пингвина» (New York: Viking, 1990), стр. 525. Гитлер сравнивает эффективную пропаганду союзников с германской пропагандой, которую он считал неэффективной. Согласно ему, германская пропаганда изображала войска союзников как неспособные и позорные, а когда германские войска сталкивались с солдатами союзников и понимали, что то, что им говорили, было неправдой, они становились деморализованы. Где-то в другом месте необычного, но очень полезного сборника Керра приводится репринт речи члена парламента Гарольда Николсона, произнесенной им в 1938 году, где он заявляет: «Во время войны [Первой мировой] мы ужасно врали». Когда другой член парламента воскликнул: «Превосходно!» – Николсон ответил: «Нет, ужасно, а не превосходно», продолжая, что внимательное изучение книги «Майн Камф» показывает, что Гитлер взял некоторые из своих идей о пропаганде и лжи из практики союзников: «[Гитлер] считал это потрясающим. Он сильно восторгался этим» (стр. 352–354).
Керр также воспроизводит часть Доклада Брайса, официальный британский документ, содержащий заявления о зверствах Германии в Бельгии и Франции. Он указывает, что доклад был «во многом надуман», в частности в том, что касалось обвинений германских войск, исполнявших приказы, отрезая гражданскому населению руки, заживо сжигая целые семьи, протыкая штыками маленьких детей (стр. 294–297).
Более чем двадцать лет спустя, в ходе Второй мировой войны, когда снова начали появляться истории о зверствах, чинимых германскими частями в то время, они все были слишком правдивы. Но многие не верили донесениям, говоря о лжи, «скормленной» им в ходе Первой мировой войны. Они заявляли, что это была новая продукция той же машины антигерманской пропаганды. Таким образом, аморальная ложь, распространявшаяся в ходе Первой мировой войны, вызвала неверие людей подлинным сводкам о зверствах нацистов. Если бы большее число людей поверило тому, что говорили жертвы нацизма, то они бы сделали для них гораздо больше.
Не вызывает сомнений, что создатели и распространители антигерманской пропаганды времен Второй мировой войны считали ложь во имя достойной цели благом. Они оказались неправы, и более чем через два десятилетия их нравственная ошибка стоила жизни десяткам тысяч невинных жертв.
Вероятно, тенденция говорить неправду создает людям больше всего помех, когда речь идет о служении какому-то возвышенному делу. Например, многие феминистки на вполне резонных основаниях считают, что американское общество слишком сильно и несправедливо требует, чтобы женщина была худой, и считают потерю аппетита на нервной почве одним из негативных последствий этого. К сожалению, в своем стремлении показать слушателям и читателям весь ужас происходящего, некоторые из активисток феминистского движения, похоже, пришли к выводу, что правде необходимо «помочь продвинуться в массы».
В «Революции изнутри» Глория Штейнем доводит до сведения читателей, что «только в этой стране …ежегодно около 150 000 женщин умирает из-за нервно-психической анорексии». [114] Если бы эта цифра была верной, то за семь лет в Америке от нарушений в питании должно было бы умирать более миллиона женщин.
В качестве источника своих статистических данных, Штейнем цитирует бестселлер Наоми Вульф «Прелесть мифа». Количество описываемых жертв и их мучений, вызванных нервно-психической анорексией, настолько шокировали Вульф, что она отмечает: «Ничто не может сравниться с Холокостом… но когда сталкиваешься с огромным числом истощенных тел, изнуренных голодом не из-за природных условий, а из-за мужчин, то стоит отметить определенное сходство [выделено мною]». [115]
114
Глория Штейнем, «Революция изнутри» (Boston: Little, Brown, paperback, 1992, 1993), стр. 222.
115
Наоми Вульф, «Прелесть мифа» (New York, William Morrow, 1991; Anchor Books, paperback, 1992), стр. 180–182 и 207.
Вульф, в свою очередь, приводит в качестве своего источника работу «Постящиеся девушки: нервно-психическая анорексия как болезнь нашего времени», написанную Джоан Брумберг, историком и бывшим руководителем отделения по проблемам женщин Корнеллского университета. Брумберг утверждает, что эти 150 000 ежегодных смертей являются следствием «женоненавистнического общества, которое унижает женщину… относясь к ее телу как к вещи». [116] Этим словно утверждается, что за смерть десятков тысяч женщин несут ответственность мужчины. Брумберг приписывает статистические данные американской Ассоциации анорексии и булимии.
116
Джоан Брумберг, «Постящиеся девушки: нервно-психическая анорексия как болезнь нашего времени» (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1988), стр. 19–20; цит. по книге Христины Хоф Сомерс «Кто похитил феминизм?» (New York: Simon and Schuster, 1994), стр. 11.
Профессор философии Христина Хоф Сомерс, автор книги «Кто похитил феминизм?», была в недоумении от приведенной статистики. Если от анорексии за последние семь лет умерло более миллиона женщин, то почему она не знает ни о нескольких, ни хотя бы об одной из этих жертв? Остается лишь удивляться, почему подобный вопрос не пришел в голову ни Брумберг, ни тем, кто ссылался на нее. Когда говорилось, что в 1994 году около 300 000 американцев умерло от СПИДа, то в газетах часто можно было видеть некрологи по жертвам этой болезни. Крайне редко, если вообще когда-либо, можно встретить заметку о женщине, умершей от анорексии (редким исключением стала Карен Карпентер, главная солистка группы «The Carpenters»).