Тула посмотрела на малыша в прогулочной коляске, дергающего за уши плюшевого зайца, и улыбнулась:

— Тебе Натан не мешает рисовать?

— Все в порядке. Я просто дорисовываю детали. Посмотри на себя. Ты так похожа на молодую мамашу.

— Я знаю, — улыбкой ответила Тула, — и мне это очень нравится. Я всегда знала, что однажды захочу иметь детей, но понятия не имела, каково это на самом деле. Это утомительно, но так чудесно. — Она задумчиво нахмурилась. — Мне, наверное, все же придется переехать в город.

— Это не навсегда, — успокоила ее Анна, нанося тонкий слой бледно-желтой краски на слой голубой, чтобы изобразить небосвод, залитый солнечным светом.

— Да, я знаю, — вздохнула Тула, подойдя к ней. — Но ты, наверное, понимаешь, что мне неприятна одна лишь мысль о возвращении в Сан-Франциско.

— Да, конечно. — Анна убрала с лица прядь волос, и на ее щеке осталась полоса желтой краски. — Но это вовсе не значит, что ты обязательно столкнешься со своим отцом. Сан-Франциско большой город.

Тула невесело улыбнулась:

— Недостаточно большой. Джейкоб Готорн имеет там большое влияние.

— Но ты больше не находишься под его влиянием, забыла? — Анна взяла ее за руку, не обращая внимания на то, что испачкала ее краской. — Ты ушла от него. Ушла от той жизни. Ты ничего ему не должна, и он не может сделать тебя несчастной, поскольку больше не имеет над тобой никакой власти. Сейчас ты известная писательница!

Нарисовав себе этот образ, Тула рассмеялась. Да, она пользуется популярностью у дошкольников. Точнее, ее Одинокий Кролик. Она всего лишь писательница, которая рассказывает его истории и рисует его. Но ей доставляет такое удовольствие встречаться со своими юными читателями, подписывать для них книги, видеть их широко распахнутые глаза и восторженные улыбки.

Анна права. Она убежала от своего отца и его планов, касающихся ее будущего. Выбрала свой собственный путь. У нее есть уютный дом и работа, которую она обожает, племянник, в котором души не чает. Что она будет делать, когда ей придется отдать Натана, она не знает. Но может не думать об этом еще несколько недель, возможно, даже месяцев.

Если и есть мужчина, который меньше всего подходит на роль отца, то это Саймон Брэдли. Стоило ей только об этом подумать, как его образ тут же возник у нее перед глазами. Да, он очень привлекателен, но он такой же скучный и ограниченный, как ее отец. В любом случае речь сейчас идет не о ее личной жизни, а о благополучии Натана. Она должна думать о мальчике, а не о его отце.

У нее все получится. Чтобы скрасить свое пребывание в Сан-Франциско, она, возможно, расскажет о своих приключениях в новой книге. Возможно, она будет называться «Одинокий Кролик едет в город».

«А что, неплохая идея». Тула улыбнулась.

— Ты абсолютно права, — решительно произнесла она. — Мой отец больше не может мной командовать. Кроме того, его совершенно не интересует, где я и чем занимаюсь.

Осознание этого, как обычно, немного задело ее. В глубине души ей всегда было жаль, что отец не смог принять ее такую, какая она есть.

— Я не боюсь столкнуться со своим отцом, — сказала она. — Вероятность этого крайне мала.

— Я за тебя рада. — Анна одобряюще улыбнулась. — Не могла бы ты подать мне кисточку, похожую на веер?

— Да, конечно.

Взяв холщовую сумку Анны, Тула достала из нее нужную кисть и протянула подруге. Та принялась наносить легкие белые мазки на бирюзовую поверхность океана, создавая кружево пены.

Анна Кэмерон-Хейл — талантливая художница. Она очень внимательна к деталям, и ее картины получаются как живые. Человек, которому посчастливится купить эту картину, будет, как из окна, любоваться океанскими волнами в солнечный день.

— Знаешь, ты удивительная, — сказала Тула.

— Спасибо. — Даже не оглянувшись, Анна продолжила работать. — Когда вы с Натаном устроитесь в доме Саймона, я могу разрисовать стены детской.

— Отличная идея.

— Я получу ценный опыт, который мне пригодится, когда мы с Сэмом будем оформлять нашу детскую.

Прошла секунда, две.

— Ты…

— Да.

— Как долго?

— Примерно три месяца.

— Боже мой, это уже большой срок! — Опустившись на колени, Тула заключила подругу в объятия. — У тебя будет ребенок! Как Сэм это воспринял?

— Так, будто он первый мужчина на Земле, оплодотворивший женщину. — Анна рассмеялась. Блеск ее глаз говорил, как она счастлива. — Он очень обрадовался. Уже позвонил Гаррету в Швейцарию и сообщил, что тот скоро станет дядей.

— Странно, учитывая то, что до него ты встречалась с Гарретом.

Анна поморщилась и покачала головой:

— Я не люблю это вспоминать. — Она снова рассмеялась. — Кроме того, что значат три свидания с Гарретом в сравнении с целой жизнью с его братом?

Тула никогда еще не видела свою подругу такой счастливой и довольной. На одно ужасное мгновение Тула даже позавидовала счастью Анны. Уверенности в собственном будущем, любви, которой окружил ее Сэм. Но она быстро подавила в себе мимолетную слабость и сказала: