Принцы - они ведь тоже люди. И им тоже хочется провести свой день рожденья спокойно, а не чувствовать себя призовой косточкой, которую выдирают друг у друга четыре голодных кошки. И, наверное, неслабо они достали Вителлике, если таскать на плечах малолетнюю оторву показалось лучшим вариантом...

 - Не волнуйтесь, Александра, - голос за моей спиной негромкий и спокойный. Голос королевы.
– За ними присмотрят. Извините Вителлике, хорошо?

 Э-э...

 - Кто еще должен извинения просить...

 - Не вам, во всяком случае, - улыбается та.
– Ваша Марина - просто чудо.

 - Да?
– ой, у меня, кажется, глюки..

 Анниле вдруг совершенно по-девчоночьи хихикает.

 - Во всяком случае, она первая, кто решил привлечь внимание Вителлике крылатым иннеком в бусах. И предложением взять на ручки...

 - Песчанка тут?!

 - А вы не видели? Она у девочки в кармане сидит...

 Твою косметичку. Расслабиться, ага... с Маринкой. Проще расслабиться в темнице у черного мага!

 - Кстати, сегодняшняя конфета - первое, что Вителлике съел, - как-то задумчиво добавляет королева.
– Без проверки на приворот. За сегодняшний день вообще - первое, кажется.

 - Так плохо дело?

 - Если всю твою еду приходится постоянно проверять, это как-то снижает аппетит, - вздыхает Анелле.
– Кстати, хотите вина?

 По саду вдруг проносится шорох, за которым наступает тишина - замирают даже качели-карусели, и только хихиканье слышно.

 И гаснет свет.

 О-ойй...

 Вот такого я точно никогда не видела. И не думаю, что вы можете себе представить о чем я говорю. Но все-таки попробуйте, ладно?

 Над садом разносится нежный поющий звук. Будто скрипка, но все-таки чуть другой.

 Потом... потом небо качнулось. И закружилось над головами. Светляки, тысячами замершие над деревьями и полянами, они... затанцевали. Неправильное слово, но не могу подобрать другое. Вот просто представьте, что звезды над вашей головой, крупные, яркие, чистые, вдруг решили спуститься вниз и теперь кружатся, меняются местами - созвездие на созвездие, вихрятся. Так, что невозможно сдвинуться с места - можно только смотреть и смотреть, не в силах оторваться.

 А потом с деревьев стали срываться ленты...

 Они слетают с ветвей, они порхают и извиваются, они светятся в полутьме. Словно рыбьи стайки или облака из бабочек. И каждая - цветная, нежная - ищет своего, именно ей предназначенного гостя.

 - Ой, - вскрикивает рядом молодая девушка, когда налетевшая на нее лента оплетает запястье.

 - Щекотно...

 - Твоя лента лиловая, Зинне, - ехидничает рядом молодой голос.
– Как думаешь, к чему бы это?

 - А твоя в крапинку, как змейка. Не наводит на идеи?

 Смех и шуршанье в темноте.

 И лента, зависающая у моей руки. Она и правда будто живая. Ну, знаете, как щенок сначала обнюхивает ладонь, потом ластится... Ленточка скользит вперед, оплетает запястье, свободный кончик дрожит, как хвостик... нет, как стрелка у компаса. Иди, мол, вперед, хозяйка, во-о-он туда...

 Нет, ну вы такое видели?

 Хотела б я сейчас посмотреть на мамино выражение лица.

 Она-то уж точно представляла себе день рождения особы королевской крови немного по-другому.

 Что и говорить, интересные у них понятия о празднике совершеннолетия. Гости, которые могут поиграть и получить подарки, как дети. И дети, которые в этот день становятся взрослыми. Точней, один ребенок.

Принц Вителлике, уже один, без Марины, молча проходит мимо всех этих детских развлечений - качели, карусели, какое-то сооружение из веревок и дорожек... игрушечная крепость, где еще полосу назад резвилась малышня. Он проходит мимо и не оглядывается.

 А за его спиной они... тают. Я не знаю, то ли маги это попросту наколдовали, то ли сейчас потихоньку убирают с глаз, но намек понятен, наверное, даже нашей песчанке: принц взрослый, и у него теперь не должно быть игрушек.

 Больше ему не играть.

 Еще несколько шагов, напряженная тишина в освещенном круге... и принц, остановившись, снимает с талии тонкий витой пояс. Молча кладет на невысокий камень-алтарь. Замирает, склонив голову...а пояс уже горит, выбрасывая золотые искры. Вителлике не отрывает глаз от камня, пока пламя на нем не гаснет. Пока на черном алтаре не остается одна-единственная золотая искорка.

 Принц еще секунду смотрит на нее, склонив голову. А потом протягивает руку и, осторожно взяв искорку, вдевает ее в мочку уха.