Пожалуйста... Господи, пожалуйста!

 - Так что, спрашиваем?
– наседал вождь, не уловив изменившейся атмосферы. А может, как раз уловив. Что-то шипели в ответ Проницающие уроды, что-то бурчали "запасные родители и сотоварищи... и тут над лагерем с треском ударила молния. И я удивленно подняла глаза к небу.

 Минуту назад небо было ясным!

 Драконы на непорядок в погоде внимания не обратили, заняты были: шипели друг на друга. Проницающие не привыкли, чтобы с ними кто-то спорил? Или им не хотелось спорить о судьбе ребенка при народе? Какими бы зашуганными не были здешние драконы, но святое для всех стай понятие "забота о ребенке" у них сохранилось...

 - Пусть ее расспросит Архус!

 - Мудрость Архуса превыше моего разумения. Как и причины его отсутствия здесь, впрочем.

 - Это не твое дело!

 - Зато военная добыча - мое. И пусть до окончательного решения девочка побудет у меня.

 - Нет! Мы про...

 ПЛЮХ!

 Я не сразу поняла, почему голос Проницающего прервался на полузвуке... и почему его голова дернулась и резко стала коричнево-белой. Но спустя секунду на спине второго дракономага расцвела коричневая клякса, кто-то закричал, и что-то свистнуло мимо уха, финишировав на крыле Рэя. Он рыкнул от боли и неожиданности и отдернул крыло (наконец-то!) от моих губ.

 Я не успела ни посочувствовать черному змею, ни обрадоваться свободе: в следующий миг меня увесисто хлопнуло по гребню, и, оглянувшись, я поняла, что схожу с ума. На моей спине лежал... торт.

 Обычный торт, шоколадный, со сливками... то, что от него осталось после приземления на драконью спину. На моем гребне болтались остатки упаковки...

 Фииииу-плюх. На траву перед лапой бухнулась очередная клякса, уже белая, прямоугольная, а дальше еще одна. И еще.

 Над драконьим лагерем лагерем шел дождь. Из шоколадных тортов и... в каком-то ступоре я наклонилась и попробовала белую массу. Пломбир...

 Неужели я все-таки двинулась крышей? После всего запросто... Драконы пытались уворачиваться от странной "бомбежки", метались, пробовали взлететь, Рэй рычал, наводя порядок...

 - Мама!

 Я дернулась. Маринка! Моя дочка, прикрывая крылом голову, вторым защищала лемурчика и еще какую-то мелочь бирюзового цвета. И лавировала между ошалевших драконов, пробиваясь ко мне.

 - Мама, помоги!

 - Золотая!
– окликнул вождь, но я уже спланировала вниз, выхватила из-под ног растерянного мальчишку, отпихнув под защиту скалы. Потом девочку-подростка. Потом Маринку с ее детсадом.

 Сумасшедшая я или нет, разберемся позже. Мир может быть нормальным, свихнутым, каким угодно - у меня есть ребенок, и я должна о нем заботиться.

 А все-таки, откуда взялись торты?

 Военная дисциплина - дело нужное. Иногда. Например, когда надо собраться и отбить нападение тортов и мороженого.

 Несколько команд, пара затрещин, грозный рык - и стая вспомнила, что она стая, а не стадо. И сплотилась против врага, раскрыв крылья над женщинами и несколькими детьми. Торты продолжали падать вперемешку с мороженым, у скал гуще, над остальным лагерем - пореже, и паники это уже не вызывало. Драконы убедились, что странные "капли" не ползают и не нападают, пытаясь сожрать.

 И мужественно пережидали испытание. Группа воинов по приказу Рэя поднялась и, уворачиваясь от попаданий, двинулась на облет лагеря - успокаивать остальных и подсчитывать ущерб.

 - Мам...
– терпения Маринки хватило ровно на четыре минуты (кто бы сомневался!) и сейчас ее серые глазки нетерпеливо блестели.
– Ну мама же!

 Я сунула голову под крыло:

 - Солнышко, сейчас не время... ох!

 Мимо пронеслись еще два "заряда". На траве уже лежал целый слой из кондитерских изделий, а они все падали и падали.

 - Мама!
– ну да, остановить Маришку, когда она хочет получить ответ на важный для нее вопрос - это как удержать футбольных фанатов от драки. Нужно, не нереально.
– Что значит - невеста?! Ты разлюбила папу?!

 - Тише, детка...

 Хоть мы обе держим головы под крылом, хоть Маришку никто не понимает, все равно разговор засекут - сгруппировавшиеся вокруг детки прекрасно все слышат, а ребенок - это ребенок. У них память такая, что шпион Джеймс Бонд удавится от зависти. И если они поймут, что я знаю Маринкин язык... и что она вовсе не такая кроха... надо осторожно. Я понизила голос:

 - Понимаешь... Это все немного сложно.

 Дочка притихла. Напряженное молчание продлилось секунд тридцать, а потом меня решительно и больно пнули хвостом под основание крыла.

 - Ой! Марина, что ты делаешь?

 - Снимаю чары, - деловито отозвалась моя дочка.

 - Что?

 - Дедушка Гаэли говорил, что непрочные чары снимаются простым способом, - порадовал меня ребеночек.
– Быстро говори, ты моя мама?

 - Конечно, - я потерла место будущего синяка.
– Марина, больно же...