В 1791 г. во Франции с целью увеличения численности армии формируются батальоны волонтеров. Офицерский и унтер-офицерский состав был выборным. Даву являлся одновременно и опальным, и военным с профессиональным образованием, к тому же обладал революционным энтузиазмом. Поэтому 26 сентября его избрали подавляющим числом голосов (400 из 585) подполковником, заместителем командира батальона Йоннских волонтеров. В личной жизни Даву тоже произошло важное событие: он женился 8 ноября на Мари-Николь-Аделаиде де Сёгено, принадлежавшей к родственникам мадам Минар. Но новобрачным не суждено было долго наслаждаться семейными счастьем: уже в декабре молодой супруг, оставив жену, отбыл в батальон.

С апреля 1792 г. началась настоящая служба подполковника — в стычках с врагом, под свист пуль и стоны раненых. В начале военной карьеры, выпавшей на период революционных войн Франции, Луи сражался под знаменами известных генералов М.
– Ж. Лафайетта, Ш.
– Ф. Дюмурье, маршала Франции Н. Люкнера. 18 марта 1793 г. произошло сражение при Неервиндене, которое французы во главе с Дюмурье проиграли, но Даву отличился там храбростью и стойкостью. А вскоре Луи попал в омут политики, причем не очень чистой. Его начальник Дюмурье вынашивал план восстановления конституционной монархии и с этой целью вступил в тайный сговор с австрийцами. Однако генерал не учел сильных республиканских настроений в армии. Одним из тех, кто был решительно настроен против тайных помыслов генерала, стал Даву. 4 апреля 1793 г. он поднял свой батальон в ружье и, рассчитав, где должен был проехать Дюмурье на очередную встречу с австрийцами, ринулся наперерез ему. В ходе перестрелки между волонтерами и свитой генерала последнему удалось бежать, бросив своих людей. Луи тоже стрелял по мятежнику, но промахнулся. За участие в подавлении мятежа Даву вознаградили, и 1 мая он получил эполеты бригадного генерала.

Затем произошло новое повышение по службе. Отличившись в Вандее, в сражении при Вийе (август 1793 г.), за проявленные выдержку и самообладание он был назначен дивизионным генералом. Напомним, что в середине 1793 г. в революционных армиях Франции началась чистка, вызвавшая изгнание дворян. Зная об этом, Луи принял неординарное решение, отказавшись от нового звания и подав рапорт об отставке. Вновь прибыв в Равьер, Даву попал в водоворот личных проблем. Он узнал, что его жена вела себя слишком вольно в отсутствие супруга, и немедленно начал бракоразводный процесс. Со стороны жены противодействия не встретилось, и 3 января 1794 г. Даву добился развода по причине "несовместимости характеров". А 3 августа 1795 г. юная Мари-Николь скончалась, оставив Луи свободным перед церковью и людьми. На этом его семейные проблемы не закончились. В отличие от ее сына, сочувствие и интересы его матери находились на стороне роялистов. Чтобы не допустить полной конфискации имущества эмигрантов, она попыталась сохранить для них собственность, даже вступая в противоречие с законом. Гражданку Даву по тем временам ожидал только один приговор — смертная казнь.

Сын проявил в этих обстоятельствах неподдельную любовь. После ареста матери и заключения мадам Даву в Тореннскую тюрьму около Осера он приложил все усилия, чтобы спасти ее. Но генерал в отставке ничего не добился: заслуги Луи-Никола на полях битв за республику не были приняты во внимание. Тогда, невзирая на пристальное внимание к своей особе, Даву, ускользнув, от полиции, тайком пробрался в Равьёр. Его дом был опечатан, но Луи сумел проникнуть внутрь, не трогая печатей, и выкрасть компрометировавшие мать документы из семейного тайника. Поскольку в руках осерских судей не нашлось достаточно материалов, чтобы казнить гражданку Даву, ее просто посадили в тюрьму. И здесь Луи опять оказался на высоте: он отправился с матерью в добровольное заключение, длившееся для них вплоть до переворота 9 термидора (27 июля 1794 г.), когда на смену якобинцам пришла Директория.

Революционные войны продолжались. Соответственно, армии требовались не только новобранцы, но и профессиональные военные. Даву как раз был таковым. Покинув осерскую тюрьму, он сразу же отправился в армию, прочно уяснив, что ремесло военного — именно его призвание. И 21 сентября в чине бригадного генерала он прибыл в Брестскую армию (Вандея). Но Луи не желал сражаться с французами, испытывая отвращение к гражданской войне, и добился отправки за границу для борьбы с внешними врагами революции. Уже через неделю его увидели в Мозельской армии под командованием генерала Ж.
– В. Моро. Мозельцы вскоре двинулись на Люксембург — базу и оплот австрийцев, являвшийся в те времена одной из самых мощных крепостей в Европе. Его осада затянулась. Для защитников города это не представлялось обременительным, поскольку австрийский командующий имел достаточно ресурсов для сопротивления осаждавшим.

Узнав о существовании в нижней части города мельницы Айх — главного источника пополнения продовольственных ресурсов, Даву принял смелое решение уничтожить ее. Это произошло 4 марта 1795 года [4] . Ночная атака французов произвела большое впечатление на противника, и вскоре Люксембург капитулировал, причем потери отряда Даву составили всего двое убитыми. Не похоже ли это событие на действия одного малоизвестного тогда командира-артиллериста, который, найдя на карте окрестностей Тулона форт Эгийет, воскликнул: "Вот где Тулон!". Действительно, в начале карьеры и Бонапарта, и Даву встречалось немало общего.

Но когда Люксембург пал, Луи уже не находился среди осаждающих: вместе с генералом Ж.
– Ж. Амбером, его новым начальником, он отправился на другие поля сражений. В результате удачных действий австрийского фельдмаршала Д. С. фон Вурмзера в сентябре 1795 г. противник блокировал г. Маннгейм, в котором оказалось французское войско без достаточного количества боеприпасов и провианта. Продержавшись полтора месяца, город сдался. В число пленных попал и Даву. Но ему повезло: Вурмзер был знаком с его дядей и узнав, что племянник его хорошего знакомого в плену, отпустил Даву домой. Даву опять вернулся в Равьёр. Чтобы не терять зря времени, он постоянно штудирует военную литературу, заполняя пробелы в своей теоретической подготовке.

Через девять месяцев генерал Даву снова вступил в строй, на этот раз в составе Рейнско-Мозельской армии под командованием того же Моро. Он участвовал в обороне г. Келя, который, впрочем, был все же сдан австрийцам. Это событие знаменательно в судьбе будущего маршала тем, что там он познакомился с человеком, во многом способствовавшим изменению его судьбы. Речь идет о генерале Л.
– Ш. Дезэ, о чьих военных дарованиях Бонапарт всегда отзывался с неподдельным восхищением. 22 марта 1798 г. в Париже при посредничестве Дезэ как раз и состоялась встреча уже прославившегося в Италии генерала Наполеона Бонапарта и малоизвестного генерала Даву. Как сообщает секретарь и друг Наполеона Л. А. Бурьен, Даву произвел сначала на Бонапарта впечатление "отвратительного животного" [5] (справедливости ради отметим, что Бурьен находился в плохих отношениях с Даву).