Шрифт:
Сказал аль-Харис ибн Хаммам:
— Я сказал ему: «Клянусь Аллахом, ты — Абу Зейд, ты ближе к богу, чем Амр ибн Убейд [158] »!
Похвале моей проповедник был рад и воскликнул:
— Послушай-ка, милый брат:
Ты правды держись, если даже она Тебя будет жечь, словно зной — бедуина. Ты помни о боге: глупее всего, Рабу угодив, прогневить господина!Потом он с друзьями простился и походкой медлительной удалился. Мы его долго в Рее искали, повсюду письма о нем рассылали, но увы — узнать не случилось мне, в какой он скрывается стороне.
158
Амр ибн Убейд (VIII в.) — живший в Басре благочестивый аскет-проповедник, не боявшийся говорить правду в лицо даже халифу.
Перевод А. Долининой
Поэтическая макама
(двадцать третья)
Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Как-то в юности покинул я отчий дом из-за несчастий, обступивших меня кругом и внушивших душе моей великий страх, так что решил я ночью бежать второпях. Опрокинул и вылил я чашу дремоты и быстрых верблюдов пустил по буграм и болотам, ехал там, куда до сих пор ничья нога не ступала, птица ката [159] и та не залетала. Наконец я прибыл в Город мира — Багдад [160] , где беглецу никакие опасности не грозят. С одеждами страха я расстался, гулял по городу и развлекался, плоды удовольствия срывал я и здесь и там и к остроумным прислушивался словам.
159
Ката — птицы семейства куропаток, совершающие длительные перелеты через пустыню; постоянно упоминаются в стихах средневековых арабских поэтов.
160
Город мира — Багдад — см. примеч. 94 к макаме 14.
Однажды я вышел на площадь, что была позади дворца, — прогулять своего жеребца и дать своим любопытным глазам побродить по красивым местам. Вдруг я увидел всадников, скачущих друг за другом, и людей, что на площадь тянулись цугом. А там, в середине, на майдане [161] , — старик в калансуве [162] и тайласане [163] . Я пригляделся — этот старик мальчишку в рваном джильбабе [164] держит за воротник и, ничего не говоря, тащит его прямо к халифским дверям. А у самых дверей на подушках важно сидел грозный вали [165] , наблюдающий за порядком, вершитель многих судеб и дел. Старик, обратись к нему, сказал:
161
Майдан — площадь.
162
Калансува — шапка конической формы.
163
Тайласан — головной убор в виде шарфа, который надевают поверх чалмы или калансувы и оборачивают вокруг шеи, так что один конец спускается на грудь, а другой — на спину.
164
Джильбаб — широкая рубаха.
165
Вали — см. примеч. 70 к макаме 10.
— Да возвеличит Аллах эмира, да не лишит его достатка и мира. Взгляни, взял я этого сироту малым ребенком на воспитание, к обученью его приложил старания, лелеял его, успехами его дорожил, а он, товарищей превзойдя, меч вражды против меня обнажил. От него я такого бесстыдства не ожидал, после того как я знаниями его напитал.
Мальчик вскричал:
— За что выставляешь ты меня на позорище перед почтенным сборищем? Клянусь Аллахом, твоих добродетелей я не скрываю, покров твоей скромности не разрываю! Не сломал я палку своего послушания, не устал восхвалять тебя за благодеяния!
А старик воскликнул:
— Горе тебе, нет поступка более позорного и злодейства более черного! Ты мое мастерство себе приписал и мои стихи бесстыдно украл! Я не знаю гнуснее преступления — это хуже, чем денег чужих присвоение. Ведь поэт охраняет дочерей своего вдохновения, как невинных девиц от глаз вожделения!
Вали спросил:
— А кража была какова? Изменил он смысл или только слова? Или он ничего не изменял и все дословно переписал?
Старик ответил:
— Клянусь тем, кто сделал поэзию сосудом для назиданий и выразительницей желаний, он треть жемчужин моих растерял и две трети моего стада угнал!
Вали велел:
— Прочти мне стихи с начала и до конца, чтоб я разобрался в воровстве твоего юнца.
И старик продекламировал:
О презренный, влюбленный в земные блага и погрязший в грехах, Пусть сегодня минута услады долга, ты успешен в делах, И чело твое метит величья тамга на тщеславья пирах! Знай, безжалостны рока клыки и рога, завтра будешь в слезах! Жизнь обманет, разденет тебя донага и затянет в силках — Так жестока со всеми она и строга, повергая во прах. От беды отделяет всего полшага — ты блуждаешь впотьмах. Если доля блаженства тебе дорога в благодатных садах [166] , На дорогу порока не ступит нога, сохранит тебя страх. Помни, ты не владыка, ты только слуга, а владыка — Аллах!166
Благодатные сады (сады блаженства) — райские сады.
Вали спросил:
— Так какую же кражу он совершил?
Ответил старик:
— Этот неблагодарный на мои стихи шестистопные покусился коварно, по две стопы от каждой строчки отбросил он и тем нанес мне двойной урон.
Вали сказал:
— Покажи мне, что он отбросил и что забрал.
Ответил старик:
— Слушай меня внимательно и внемли мне старательно, тогда тебе будет ясно, как он меч против меня обнажил и какой проступок против меня совершил. И снова старик стихи запел, а гнев на устах его горел:
О презренный, влюбленный в земные блага! Пусть сегодня минута услады долга И чело твое метит величья тамга! Знай, безжалостны рока клыки и рога! Жизнь обманет, разденет тебя донага — Так жестока со всеми она и строга. От беды отделяет всего полшага! Если доля блаженства тебе дорога, На дорогу порока не ступит нога. Помни, ты не владыка, ты только слуга!Вали от возмущения даже привстал. Обратившись к мальчику, он сказал: