Читая молитвы и отвешивая поклоны, я не мог воспользоваться спрятанным под одеждой вторым мини-компом. Но перехватываемые им данные были мне доступны, поскольку они транслировались на выносной дисплей. Он представлял собой контактную линзу, вставленную мне в левый глаз – тот, что почти целиком был сокрыт под опухшими от побоев веками. Через линзу мне на сетчатку проецировалась информация, которую я периодически получал от Астата и Вектора. В настоящий момент они лежали на позициях в трехстах метрах от церкви и видели меня, молящегося, вполне отчетливо. Что они при этом думали, я мог только догадываться – мы не имеем привычки вести отвлеченные разговоры в ходе операции. Но будь я сейчас на их месте, меня наверняка забавлял бы вид согбенного в дурацкой позе и кланяющегося, как болванчик, босса.

Пророк и Дровосек поддерживали между собой связь, даже находясь в разных локациях – технические возможности последнего это позволяли, – и общались друг с другом на «ты». Но их переписка была исключительно деловой и не затрагивала личных тем, без чего не обошлись бы в разговоре старые добрые знакомые.

Дьякон, видимо, слышал о любви собеседника к живописи, но не был уверен, так ли это на самом деле. И потому, обменявшись с Дровосеком паролями, перво-наперво поинтересовался, правда ли, что он знает толк в картинах и собирает их? Тот не стал делать из своего хобби секрета и подтвердил: да, верно, есть у него в крови такая страстишка. После чего пророк опять поинтересовался, что мог бы предложить ему Дровосек в обмен на это, и переслал ему фотокопию «Вирсавии».

Я затаил дыхание. Каналы связи такого параноика, как Дровосек, надежно перекрыты многоуровневыми брандмауэрами и высококачественными антивирусными фильтрами. Нашей программе-шпиону будет не в пример сложнее проникнуть в компьютерную сеть торговца оружием, нежели в мини-комп Дьякона. Однако вскоре после того, как пророк отправил файл, со мной вышел на контакт отслеживающий его переправку Башка. Он заверил меня, что все в порядке: вирус внедрился, не вызвав в стане врага панику. По словам Башки, у Дровосека стояла система защиты данных, используемая в ВМФ, причем устаревшая на одно поколение. Что косвенно подтверждало версию о том, будто барон переправляет в Зону контрабандный товар на военных кораблях через Балтийское и Черное моря. Но пока это открытие меня не интересовало. Мы заложили под обрабатываемый нами Объект еще одну бомбу – вот чему следовало сейчас радоваться.

Дьякон получил ответ примерно через минуту. Дровосек писал: если его экспертиза подтвердит, что Брюллов – подлинный, значит, Пламенный Крест гарантированно получит за него на выбор или сотню ИПК, или полторы сотни ИПП «Шторм». Предложение было намного выгоднее того, на какое изначально рассчитывал покупатель, но он предпочел об этом не заикаться. Впрочем, торговаться пророк тоже не стал. Отписал, что такие условия его устраивают, после чего приступил к обсуждению с продавцом технических деталей сделки.

«Жди моих курьеров примерно через двое суток, – известил своего делового партнера Дьякон. – Картина будет с ними. Гарантировать ее подлинность на сто процентов не могу, но место, где ее обнаружили, указывает на то, что это не подделка. При возникновения какой-либо накладки сразу тебя предупрежу».

«Понял тебя, – подтвердил Дровосек. – Присылай, как обычно, не больше трех человек. Если картина окажется подлинной, я выпишу тебе пропуск на мои питерские склады, и ты сможешь забрать груз сразу, как только там появишься. Дальнейшая транспортировка груза – твоя проблема».

«С этой проблемой как-нибудь справлюсь, – заверил его Дьякон. – Какой именно товар выберу, еще не решил, но когда мои посланники до тебя доберутся, им будет об этом уже известно. На данный момент все. Если ко мне больше нет вопросов, тогда до связи»…

Я дочитывал последние молитвы и радовался обнадеживающим новостям, когда мимо меня в Неопалимую Купину взбежали по ступенькам трое праведников. Их торопливая походка давала понять, что они вызваны Учителем в срочном порядке. А срочным у него могло быть сейчас только одно дело – мое. И все бы ничего, но интуиция заставила меня навострить уши…

(После торговых переговоров в храм немедля прибывают трое сектантов. В условиях Дровосека также сказано о трех посредниках, коих должен прислать к нему покупатель. И если я не ошибся, именно этим парням поручат сопровождать меня в Москву для выкапывания «Вирсавии». Но тогда вместе со мной всех нас насчитывается уже четверо! Не сказать, что это выглядит чересчур подозрительно, ведь один из нашей компании может и не пойти на встречу с Дровосеком. Но тревожный звоночек прозвенел, и игнорировать его сигнал я не вправе…)

Не желая делать скоропалительных выводов, я решил сначала дождаться, когда Учитель призовет меня для оглашения приговора. Тогда-то все и выяснится окончательно. А пока беспочвенные подозрения лишь сбивали меня с мысли. Завершив искупление, я трижды перекрестился, поднялся с колен и продолжил отираться близ церковного крыльца, полагая, что мне недолго осталось томиться без дела.

Так и вышло. Действительно, вскоре я был вновь приглашен в храм. А когда спустя четверть часа покинул его в сопровождении троицы единоверцев, голова у меня прямо-таки гудела от нехороших догадок. Их враз накопилось столько, что я почти не сомневался в том, что эта встреча с Учителем была для Цефона последней. Хотя сам коварный Дьякон, естественно, не обмолвился ему об этом даже полунамеком.