— Он просто пресмыкается перед регентом, — согласился Макс, — хотя, видит Бог, с другими очень заносчив.

— Регенту сообщили о наших подозрениях относительно Альберта?

— Боже! Конечно, нет. Боюсь, что его высочество — открытая книга для каждого. Он знает наших агентов, доверяет ордену. Если он увидит, что мы поблизости, то поймет, что на это есть причины, но не станет задавать лишних вопросов. Ему и раньше грозила опасность, и он знает, что мы сообщим ему, когда горизонт прояснится. Если же поставить его в известность о наших подозрениях насчет Альберта, он непременно выдаст себя и спугнет негодяя.

— Да, если Альберт поймет, что мы сели ему на хвост, то скорее всего сбежит из страны, — заключил Вирджил. — И мы никогда не узнаем, зачем прометеанцы внедрили его в окружение принца. Поэтому, Фальконридж, я хочу, чтобы вы занялись этим делом. У Альберта уже возникла неприязнь к Ротерстоуну, а вы умеете обходиться с людьми. Вы должны преодолеть его подозрительность, подружиться с ним. Завоюйте его доверие. Пусть негодяй перед вами раскроется. Так будет лучше всего.

— Сделаю все, что смогу. Мне нужен только случай. Он член «Уайтса»?

Макс фыркнул.

— А ты разве не видел, как он красуется в окне словно манекен? Хочет, чтобы прохожие восхищались его костюмами. Настоящая ослиная задница.

— Забудьте об «Уайтсе», — распорядился Вирджил и нетерпеливо махнул рукой. — Вот еще что. Альберт не только постоянно бывает в Карлтон-Хаусе, но в последнее время каждую неделю играет с регентом в карты в «Уотьерсе».

— Значит, мне надо влезть в эту игру. Купить себе место. Во сколько это мне обойдется?

— Пятьдесят тысяч фунтов.

Джордан расхохотался.

— Это сумасшествие.

— Добро пожаловать в волшебный мир нашего принца.

— Я надеюсь, ты меня представишь? — обратился Джордан к Максу.

— Нет, — возразил Вирджил. — Не надо, чтобы Альберт знал, что вы как-то связаны. Если Ротерстоун исчезнет, а вы тут же появитесь, у Альберта могут возникнуть подозрения. Если Альберт пролез в Карлтон-Хаус по заданию прометеанцев, то всегда должен быть настороже. У вас будет больше шансов завоевать его доверие, если вы сумеете присоединиться к тамошнему обществу с другой стороны. — Вирджил в упор посмотрел на Джордана. — Для прикрытия вы воспользуетесь вашим знакомством с леди Пирсон.

Джордан изумленно посмотрел на своего командира.

— Я не понял…

— С леди Пирсон, — бесстрастно повторил Вирджил. — Насколько мне известно, много лет назад вы были с ней очень близки. Сейчас она душевный друг регента. Она бывает в Карлтон-Хаусе каждую неделю. Так написано в отчетах Макса. Для прикрытия будете за ней ухаживать, — повторил Вирджил. — Так вы попадете в кружок регента.

Джордан замотал головой:

— Нет, сэр. Простите, но я не стану втягивать Мару в это дело. Вы не можете меня просить об этом.

— С чего вы решили, что я вас прошу? — Лохматые брови Вирджила сошлись на переносице. Он явно сердился. — Это приказ, Фальконридж. Отличный план. Вы связаны с ней, а ее во дворце никто не заподозрит.

С бьющимся сердцем Джордан попытался найти отговорку.

— Но все считают, что она любовница регента. Как я могу увиваться за ней?

— На самом деле, — вступил в разговор Макс, — все близкие принца знают, что между ней и регентом ничего нет. Вирджил прав, Джорд, это лучший план.

— Я этого не сделаю. — Джордан поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Вы не можете нарушить приказ, Фальконридж.

— Когда я нарушал приказы? — Джордан развернулся к сидящим. Его охватил холодный гнев. — Как вы смеете этого требовать от меня? Именно вы, Вирджил, советовали мне держаться от нее подальше все эти годы. А теперь приказываете ухаживать за ней?

— Я приказываю вам сделать вид, что вы ухаживаете, — уточнил Вирджил.

Джордан выругался себе под нос и покачал головой:

— Вы не понимаете, о чем говорите.

— Прекрасно понимает, — пробормотал Макс.

Джордан с подозрением посмотрел на товарища. Тот ответил ему спокойным взглядом, но ничего не сказал.

Джордан в бешенстве вылетел из похожей на меловую пещеру комнаты и зашагал по темному коридору к маленькому причалу, который позволял попасть на реку прямо из дома.

Сложив на груди руки, он смотрел на мутную воду и с яростью качал головой, сам себе повторяя, что это немыслимо.

Из туннеля долетели осторожные шаги. Это шел Макс.