— Его судьба — дать мужского потомка трону. Вот и все, — сказал Леопольд, — того, кто продолжит наследственную ветвь Ваала. Пока он не сделает это, его внутренний конфликт должен оставаться его личными проблемами.

— Пока он не сделает, — сказал Стокмар.

— Время покажет, — ответил Леопольд.

В этот момент дверь в комнату открылась, пропуская еще двоих посетителей: они вошли и заняли свои места — герцогиня Кентская, мать королевы и сестра Леопольда, некогда сильный демон наподобие брата, однако с тех пор утративший многое и опиравшийся на своего помощника-смертного, который и был вторым из новоприбывших — сэр Джон Конрой.

Высокомерный выскочка. Леопольд терпеть его не мог.

— Я так понимаю, дела с королевским романом идут неплохо, — сказал Леопольд после обмена приветствиями.

Конрой ответил вместо герцогини. «Царственные голубки чудно воркуют, — сказал он. — Дневник Виктории переполнен амурными переживаниями в адрес принца. Она у него в плену. Влюблена по уши».

— Хорошо, очень хорошо, — кивнул Леопольд. — Когда можно ждать предложения?

— Скорее раньше, чем позже, — сказал Конрой с улыбкой, — ибо есть уверенность, что она намеревается это сделать. Единственным препятствием может быть…

— Мельбурн?

— Вроде бы.

Конрой дернулся, когда Леопольд в раздражении на секунду выпустил наружу свой облик демона, — секундного образа было достаточно, чтобы любого смертного бросить в дрожь.

— Мельбурн подозревает? — спросил Леопольд.

— Если Мельбурн что и подозревает, так это меня в качестве демона при дворе, — сказал Конрой. — Восхитительный образчик дезинформации, уверен, вы согласитесь с этим.

— На самом деле все не так, — буркнул Стокмар, не испытывавший расположения к другому прислужнику-смертному, впрочем, это было у них взаимно. — Самой восхитительной линией поведения был бы такой результат, если бы в Корпусе защитников не подозревали бы вообще ни о чем. Из-за ваших неумных и беспрестанных попыток усилить свое влияние они насторожились насчет нашего присутствия у них под носом.

— Мы полагали, что медлить не следовало, — сказал Конрой, — герцогиня и я. Мы увидели хорошую возможность.

Герцогиня кивнула и уже собиралась выступить в поддержку своего советника, как Леопольд прошипел: «Ты полагал, что ждать не следует, Конрой. Ты. Мы способны ждать столетиями. Ты причиняешь мне беспокойство, Конрой. Сначала это дело; потом ты вовлек Хастингс. И заметь: ты взялся позаботиться о ней, но произошла утечка информации, не так ли? Тот мальчик из конюшни».

— Да, мой господин…

— И ты не способен разделаться с ним, хотя прошли уже месяцы, и это создает ситуацию, требующую моего вмешательства, — Леопольд затрясся от гнева. — И это мне не нравится. Не выказывай мне в другой раз неповиновения, Конрой.

Он стал Ферзе, сверкая глазами на Конроя, который судорожно открывал рот, не в силах что-либо сказать.

Леопольд вновь вернулся в свое человеческое обличье.

— Надеюсь ради твоего же блага, — сказал он, — что Виктория вскоре сделает свое предложение.

Когда Конрой с герцогиней ушли, Стокмар повернулся к Леопольду.

— Конрой стал проблемой для нас, — сказал он с нажимом. — Он слишком нетерпелив и чересчур алчен.

— Да, — согласился Леопольд, медленно кивнув головой, — действительно так. Конрой хочет держать факел, который сжигает род людской, и это меня беспокоит. Он не понимает подлинную природу зла, ибо оно коварно, оно умеет подстерегать, и оно имеет привилегию расти медленно, ведь только тогда оно и может праздновать полную победу.

XIV

День спустя

Виктория стояла в коридоре и смотрела вниз, на двор, где раздавалось эхо от цоканья подков по булыжнику — Альберт и его брат вернулись со своей утренней конной прогулки. С конюшни уже спешили к ним слуги, на ходу вытирая руки о фартуки, прежде чем принять поводья. Инстинктивно она сделала шаг назад, когда Альберт глянул на поднимающиеся кругом стены, хотя он и не смотрел в ее направлении. Затем она вновь придвинулась к окну, когда к Альберту подошел посланный ею паж.

Она прижала ладонь к губам и почувствовала, что ее пальцы чуть дрожат, так что пришлось сжать обе руки перед собой, ухватившись за ткань платья.

Ей хотелось видеть лицо Альберта в тот момент, когда паж передавал сообщение.

Она смотрела, как Альберт сразу наклонился в седле, чтобы выслушать пажа. Она не слышала, но знала, что там было произнесено: «Ее Величество любезно приглашает Вас в Синие Апартаменты, сэр».

Сидя на лошади позади него, Эрнест тоже слышал эти слова, и как только Альберт выпрямился, братья обменялись взглядами.