Приближаясь к его офису минутой спустя, Мила была одета в темную тунику без рукавов с v-образным изящным декольте. Туника охватывала тонкую талию и затем ниспадала, закрывая ноги, но благодаря разрезам колыхалась вокруг при движении. Это было вечернее одеяние, которое она держала исключительно для дипломатических приемов, и, как всегда, она выглядела великолепно для женщины ее возраста: уверенная в себе, холеная и спокойно чувственная.

Она была, однако, полностью не подготовлена, взглянув, какую одежду выбрал Отро.

— Послушай, — спросил он, Мила не верила своим глазам — костюм, да еще с галстуком! — Как это смотрится?

— Я никогда не видела тебя в костюме, — она запнулась, уставившись на него, как будто у брата было две головы.

— Дерьмо… — Отро выглядел брезгливым. — Думаешь, не имеет смысла?

— Вообще-то это на удивление хорошо, — сказала она весьма иронично, сдувая пылинку с его плеча. — Очень, я бы сказала… нетипично для тебя.

— Мне говорят, что это мне больше идет, нежели обычный мой наряд.

Мила, как бы ни старалась, не способна была скрыть усмешку.

— О, костюм — на фоне татуировки с черепом и скрещенными костями на твоем лице… В этом есть что-то пикантное!

Отро топнул ногой, подобно маленькому ребенку.

— Так выгляжу смешным в этом или нет?

— Нет, — сказала она, тряхнув головой. — Ты выглядишь как национальный лидер, государственный деятель, способный вывести нас на верную дорогу в эти опасные времена.

Она поражалась младшему брату, спрашивая про себя и затем отвечая на вопрос, почему он так и не женился или не завел детей. Причина была трагически проста для обоих: они стыдились того, кем были прежде, чем начался период их жизни в «Ишуконе». Оба были виновны в разрушении отношений и семейных связей, они никогда не могли позволить себе привилегии товарищеских отношений, чтобы множество их недоброжелателей и врагов не использовали их слабость, нанося удар по самым близким людям.

— Ты выглядишь как всегда великолепно. — Отро не стал спорить, проверяя свой наладонник. — Хотя мне и неловко, когда ты одета, как сейчас.

— Благодарю, — ответила она, позволяя себе слабую улыбку. — Приятно, что ты защищен после всех этих лет.

— Представители Федерации скоро прибудут, — сказал Отро, переходя к серьезному тону. — Министр Чен и ее партия — сейчас садятся в шаттл.

— Тогда мы должны быть готовы, — сказала Мила. — Попробуй расслабиться, ты выглядишь великолепно. Доверяй мне.

— В общем… Мне надо отослать тебя на час или около того.

— Зачем?

— Менс и его команда работали многие часы, чтобы проследить происхождение вируса, которым Брокер сумел блокировать наши радиосети. Попутно они кое-что обнаружили, и я хотел бы, чтобы ты взглянула на это, если с тобой все в порядке.

Этого не было, и Отро знал, что не будет. Но Брокер был Брокером, и обнаружение его имело приоритетное значение.

— Прекрасно, — сказала она подавленно. — Меня заменят…

— Нет, нет… — Отро положил руку ей на плечо. — Ты вернешься к тому моменту, когда начнется обед. Это — только в течение часа, а цель нашей начальной встречи — запечатлеть на фото наши рукопожатия. Реальные переговоры до завтра не начнутся, так что, пожалуйста… будь одета как сейчас, пусть твое появление поразит их, но позже.

— Хорошо, — сказала Мила. — Где он?

— У руля своего «Ворона» в главном ангаре.

— Я сделаю все, что смогу, — сказала она, обернувшись. — Удачи тебе, Отро.

— Благодарю… Тебе тоже.

Регион Эссенс, созвездие Виерес

Система Ледистьер, планета IV, луна 4

Административная станция президента

После выпуска международных новостей пошли комментарии, где обсуждалось то, что ожидалось от «Встречи на Малкалене на высшем уровне по экономическим вопросам». Президент Фойритан был взволнован, что было для него нехарактерно, и решил войти в контакт со своей отдаленной командой.

— Вадис, вы уверены, что все подготовлено? — спросил он.

Ответ министра экономики Федерации звучал решительно и твердо.

— Господин президент, ваш план находится в хороших руках, — ответила она. — Мы столь же готовы, как мы собираемся присутствовать.

— Вы думаете, что мы забыли что-нибудь?

— Нисколько, — она рассмеялась. — Это — лучшее, что мы можем сделать, фактически это — все, что мы можем сделать, и этого должно быть достаточно. Эта миссия — сама сущность инициативы доброй воли, так ведь, адмирал?