В угасавшем Эдеме был и свой дьявол в образе вездесущей Мисс Минг, не дававшей Дафниш покоя. Лорд Джеггед исчез – то ли отправился в путешествие, то ли уединился в подземной лаборатории. Пользуясь беззащитностью Дафниш, Мисс Минг донимала ее визитами, а если Дафниш не было в замке, то под благовидным предлогом находила ее даже в самых уединенных местах. Всякий раз на Дафниш обрушивался целый ворох сплетен и новостей. Мисс Минг знала обо всем, начиная с причуды Волоспиона, населившего свой дом душевнобольными («скоро сам станет психом») и кончая цветом облаков под Оттавой («не ахти какой удачный миниатюрой, возведенной Герцогом Квинским»). Выложив новости, Мисс Минг принималась за Дафниш. Советы сыпались один за другим: как ухаживать за кожей лица, что носить, чем питаться, как лучше обставить комнаты и на что обратить внимание, воспитывая ребенка (своих детей у Мисс Минг не было).

– Ах, дорогая, я только стараюсь тебе помочь, – говорила Мисс Минг. – Тебе трудно освоиться с новым миром. Мы, оторванные от дома, должны держаться друг друга. Иначе пропадем ни за грош. Да не горюй, я с тобой.

Дафниш сопротивлялась, в свою очередь отыскивая предлог, чтобы избавиться от назойливой гостьи. Не тут-то было. Если, к примеру, она ссылалась на необходимость уложить Снафлза спать, ее тут же ожидали новые поучения:

– Ты портишь ребенка. Ему пора становиться на ноги. Занимаясь сыном, ты просто прячешься от действительности. Кудахчешь над ним, чтобы не думать о личной жизни. Кому это надо?

В конце концов Дафниш не выдержала и однажды указала Мисс Минг на дверь. Та отреагировала по-своему:

– Раздражительность перед менструацией. Обычное явление. Скоро пройдет.

Пропустив мимо ушей пояснение Дафниш, проронившей, что у нее никогда не было менструального цикла, Мисс Минг посоветовала получше выспаться и пообещала зайти на следующий день.

Застав Дафниш снова не в духе, Мисс Минг заявила:

– Ты нервничаешь из-за ребенка. Предоставь его самому себе, а сама развлекись.

Затем она устроилась рядом с Дафниш и, вцепившись в ее колено по-паучьи липкой рукой, веско добавила:

– Тебе нужен друг, способный понять тебя, вроде меня. Только женщина знает, чего хочет другая женщина.

Откровение не застало Дафниш врасплох. Она давно поняла: Мисс Минг спит и видит ее в своих цепких объятиях. Зря старается: в Арматьюсе не поощряли любовь даже между мужчиной и женщиной, а половые связи с людьми, в которых не текла кровь Арматьюса, были и вовсе запрещены. Широко бытовало мнение, что секс стал одной из главных причин, поставивших человечество на грань вымирания. Выход из положения нашли в регулировании рождаемости с помощью нового способа воспроизводства детей.

Но, хотя Дафниш и ощущала себя одинокой, она неизменно уклонялась от поползновений Мисс Минг навязать ей интимные отношения. Объясняя свои неудачи кокетством Дафниш, Мисс Минг не сдавалась и продолжала осаду, призвав на помощь хитрости гардероба, но ни строгий костюм, ни смелое платье, ни наряд точь-в-точь как у Дафниш, не приводили к успеху. Однажды она явилась во дворец нагишом – впустую! Отчаявшись, Мисс Минг придала себе внешность Дафниш, но это преображение и вовсе обернулось конфузом. Увидев пародию на себя, Дафниш так ужаснулась, что бедной Мисс Минг пришлось пойти на попятную.

Доведенная до отчаяния преследованиями Мисс Минг, Дафниш стала появляться на приемах и вечерниках, хотя шум, витиеватые разговоры и никчемные представления наводили на нее скуку, заставляя вспоминать о чудесных прогулках, от которых ей пришлось отказаться. Иногда она брала с собой Снафлза, а когда тот оставался в замке, за ним присматривали роботы Лорда Джеггеда.

Мисс Минг не оставляла своих попыток и на людях, но Дафниш удавалось отделаться от нее, найдя себе собеседника – то Ли Пао, общение с которым казалось почти приятным, то Железную Орхидею, а то и Сладкое Мускатное Око. Однако увеселения не приносили ей удовольствия, она не принимала обитателей Края Времени, оставаясь верной идеалам благородного Арматьюса, куда, вопреки всему, надеялась возвратиться.

Отметив антипатию Дафниш к увеселениям, скажем также, что она и сама не блистала в обществе. Ее рассказы об Арматьюсе обитателям Края Времени казались неинтересными, ее реплики – пресными, а ее сухость и рассудительность не давали обильной пищи для шуток. Снафлз пользовался несравнимо большим успехом: ребенок на Краю Времени был поистине редкостью. С ним разговаривали гораздо охотнее, баловали, а кто-то даже предложил «усовершенствовать» мальчика. Услышав об этом ужасе, Дафниш велела сыну держаться рядом, что привело к печальному результату: теперь на них обоих почти не обращали внимания, расчистив место для вездесущей Мисс Минг.

Хотя Дафниш и порицала обитателей Края Времени, их пренебрежение задевало ее, но она хорошо понимала, что причина этого невнимания кроется в ней самой, в ее взглядах на жизнь, которыми она не могла пожертвовать ради удовольствия быть на виду. Снафлз не проявлял подобной твердости духа, но Дафниш была уверена, что, воспитанный в Арматьюсе, ребенок сам поймет, что к чему, и потому не одергивала его, ни когда он, раскрыв рот, восхищался нелепыми парадоксами, ни когда повторял услышанные от кого-то двусмысленные стишки, ни даже в тех случаях, когда упрекал ее в нелюдимости.