– На мой вкус, здания расположены слишком близко друг к другу, – поджала губы Железная Орхидея.

– Это сделано умышленно, – ответил Герцог, ничуть не обидевшись на критику. – В эпосе тех времен прямо сказано об узости улиц, которые вынуждали людей передвигаться по-крабьи. Отсюда, между прочим, в Нью-Йорке и пошел термин «тротуар».

– А что это? – поинтересовался Джерек, показывая на коллекцию живописных домиков с черепичными кровлями. – По-моему, они не характерны для этой эпохи.

– Это селение Гринвич, своего рода музей, часто посещаемый моряками. Их знаменитый корабль причален в устье реки. Видите его? – он показал на нечто, привязанное к пирсу, и бросающее отблески на темную воду лагуны.

– Он напоминает огромную стеклянную бутылку, – удивилась Железная Орхидея.

– Вот именно, но они каким-то образом умудрялись на ней плавать. Без сомнения, секрет движения утерян, но я воссоздал корабль, основываясь на рисунке, который отыскал в старинных рукописях. Они именовали его «Катти Сарк». – Герцог Квинский самодовольно усмехнулся. – Теперь мне тоже подражают, мой дорогой Джерек. Миледи Шарлотина была так потрясена этим зрелищем, что занялась воспроизведением других знаменитых кораблей той эпохи.

– Да, ваша тщательность достойна подражания, – согласился Джерек. – А кем вы населили город? – он прищурил глаза, чтобы лучше видеть. – Там вроде бы что-то двигается?

– Да, каких-то восемь миллионов человек.

– А что означают те крошечные вспышки? – спросила Железная Орхидея.

– Это щелкунчики, – ответил Герцог Квинский. – В те времена Нью-Йорк привлекал очень много артистов, преимущественно, фотографов. В народе их называли «щелкунчики». Обратите внимание, как они щелкают своими камерами.

– У вас несомненно есть талант к доскональному исследованию, – признал Джерек.

– Допускаю, что я многим обязан первоисточникам, – согласился Герцог Квинский, – к тому же в своем питомнике я отыскал странника во времени и хорошенько порасспросил его. Правда, он не совсем из того периода, который меня интересует, но довольно близкого, по крайней мере, для того, чтобы иметь представление о том времени. Но не будем отвлекаться. Итак, большинство зданий выполнено из люрекса и разноцветного плексигласа, любимых материалов мастеров эпохи Рассвета. Защитные талисманы, как водится – из неона, чтобы отогнать силы тьмы.

– О да, – оживленно воскликнула Железная Орхидея. – У Гэфа Лошади-в-Слезах было что-то подобное в его «Граде Проказы-2215».

– Неужели? – тон Герцога стал прохладнее. Ни для кого не секрет, что он недолюбливал творения Гэфа, считая их чересчур ремесленными. – Мне непременно стоит взглянуть.

– Он близок по настроению к «Вневременному Съедобному Бирмингему» Эдгаросердного По, – вставил Джерек, чтобы увести разговор от щекотливой темы. – Я вкусил его пару дней назад. Признаться, он был вполне съедобен.

– То, чего не достает По в зрелищности, он наверстывает в кулинарном отношении.

– Несомненно, «Бирмингем» сделан со вкусом, – согласилась Железная Орхидея. – Но некоторые его здания – всего лишь скверная копия «Рима-1945» Миледи Шарлотины.

– Помню, там нелепо вышло со львами, – пробормотал сочувственно Герцог Квинский.

– Да, они вышли из-под контроля, – заметила Железная Орхидея. – Я ведь не раз предостерегала ее. А все потому, что не хватило христианских мучеников. Но все равно, не стоило распылять город только потому, что львы сожрали все его население. Зато летающие слоны были хоть куда!

– Мне трудно судить, ведь я никогда не видел цирка, – сказал Джерек.

– Друзья мои, я как раз собирался наведаться на озеро Билли Кид – поглядеть на корабли. Ходят слухи, что они уже спущены на воду, – Герцог Квинский кивнул в сторону своего нового аэромобиля, вместительной копии одного из марсианских летательных аппаратов, одного из тех, что пытались уничтожить Нью-Йорк во времена, занимающие Герцога. – Не желаете ли присоединиться ко мне?

– С удовольствием, – ответили Железная Орхидея и Джерек, полагая, что данный способ времяпрепровождения ничуть не хуже любого другого.

– Мы последуем за вами в моем ландо, – сказал Джерек.

Герцог Квинский взмахнул своей невидимой рукой.

– В моем воздушном экипаже достаточно места, но, как вам будет угодно, – он пошарил в складках своей кристаллической одежды и вытащил летный шлем с очками-консервами. Надев его, он подошел к своей летательной машине, взобрался с некоторым усилием по гладкой поверхности и плюхнулся на сиденье пилота.

Джерек с интересом наблюдал за тем, как агрегат оглушительно взревел, выплюнул раскаленный дождь красных искр и дохнул голубым дымом. Наконец, сооружение, пошатываясь, грузно двинулось вверх. Он лишний раз утвердился в своем наблюдении, что Герцог предпочитает не слишком надежные виды транспорта.