— Это принц Элрик,— сказал альбинос,— Но ты, друг мой Скрюченный, забыл, что новый король восседает на Рубиновом троне.

Скрюченный покачал головой, и его редкие волосы упали ему на лицо. Дергающимися движениями он отбросил их пятерней назад и отошел в сторону, пропуская Элрика.

— На острове Драконов всего один король, и его зовут Элрик, какие бы узурпаторы ни восседали на троне.

Элрик пропустил мимо ушей это заявление, однако едва заметно улыбнулся, дожидаясь, когда Скрюченный закроет дверь на засов.

— Она все еще спит, мой господин,— пробормотал старик, когда они начали подниматься по неосвещенной лестнице — Скрюченный впереди, Элрик сзади.

— Я это предчувствовал,— сказал Элрик.— Я нисколько не принижаю колдовских способностей моего милого кузена.

Двое поднимались в тишине по лестнице и оказались наконец в коридоре, освещенном пляшущим пламенем факела. Огонь отражался в мраморе стены, и Элрик, притаившийся со Скрюченным за колонной, увидел, что перед интересующим его помещением стоит коренастый лучник — по виду евнух,— бдительно несущий охрану. Стражник был лыс и толст, Сине-черные сверкающие доспехи плотно сидели на его теле, а пальцы натягивали тетиву короткого костяного лука с установленной на ложе тонкой стрелой. Элрик понял, что это один из знаменитых лучников-евнухов, входящих в Безмолвную стражу, лучший отряд воинов Имррира.

Скрюченный, который обучал Элрика искусству фехтования и стрельбы из лука, знал о том, что здесь находится стражник, и приготовился к этому. Он заранее спрятал лук за колонной. Безмолвно взяв лук, он согнул его о колено и надел тетиву. Наложив стрелу, он прицелился в правый глаз стражника и выстрелил в тот момент, когда лучник повернулся к нему лицом. Стрела не попала в цель — она ударилась в латный воротник и, не причинив воину вреда, упала на выстланный тростником пол.

И тут в дело незамедлительно вступил Элрик. Он прыгнул, Выставив перед собой рунный меч, неземная сила тут же хлынула в Элрика. Меч завыл, сверкнув своей черной сталью, и разрубил костяной лук, которым евнух надеялся отразить удар. Стражник тяжело дышал, его толстые губы были влажны, он набрал в грудь воздуха, чтобы закричать. Когда он открыл рот, Элрик увидел то, что и ожидал: у воина не было языка. Немой лучник вытащил свой короткий меч и сумел парировать следующий удар Элрика. Этот удар высек искры из стали, и Буревестник врезался в тонкий клинок евнуха. Стражник пошатнулся и упал на спину под напором Черного Меча, жившего словно бы своей собственной жизнью. Звон металла громко разнесся по небольшому коридору, и Элрик проклял судьбу, которая в самый опасный момент подсунула ему это препятствие. Он молча и с мрачным видом сломил сопротивление стражника.

Евнух лишь мельком увидел лицо своего противника за черным неугомонным мечом, который казался таким легким и в два раза превосходил длиной его собственный короткий клинок. Мысли евнуха метались, он пытался сообразить, с кем имеет дело, и ему даже показалось, что он узнал это лицо. Но тут алый всплеск застил ему глаза, его лицо словно обожгло, и он с философской обреченностью (ведь евнухам свойствен определенный фатализм) понял, что умирает.

Элрик встал над распростертым телом евнуха, извлек меч из черепа и отер его от крови и мозгов о плащ поверженного противника. Скрюченный благоразумно исчез. Элрик услышал стук сандалий по лестничным ступеням. Альбинос толкнул дверь и вошел в комнату, освещенную двумя свечами, стоящими по обе стороны широкой, богато убранной кровати. Он подошел к кровати и посмотрел на лежащую на ней черноволосую девушку.

Губы Элрика скривились, его необычные, малинового цвета глаза наполнились слезами. Вздрогнув, он вложил в ножны меч, повернулся к двери и закрыл ее на засов, потом вернулся к ложу и встал на колени перед спящей девушкой. Она была похожа на Элрика, но ее черты, такие же тонкие, как у него, обладали к тому же изысканной красотой. Ее сон был вызван не естественной усталостью, а злобным колдовством собственного брата, и дыхание ее было поверхностным.

Элрик нежно взял тонкую руку девушки в свою, приложил к губам и поцеловал.

— Симорил,— произнес он, и в этом имени прозвучала мучительная тоска.— Симорил, проснись.

Девушка не шевельнулась, ее дыхание было по-прежнему поверхностным, а глаза оставались закрытыми. Гримаса отчаяния исказила белое лицо Элрика, его малиновые глаза пылали, а тело сотрясалось в ужасном и непреодолимом гневе Он сжал руку девушки — вялую и безжизненную, как у мертвеца; он сжимал ее все сильнее, но потом разжал хватку, опасаясь, что может сломать хрупкие пальцы.

Потом он услышал крики воина и удары в дверь.

Элрик вернул руку на грудь девушки и поднялся на нош Он недоумевающим взглядом посмотрел на дверь.

Крик воина был прерван более резким холодным голосом:

—Что тут происходит? Неужели кто-то пытался пробраться в комнату моей спящей сестры?

— Йиркун, адское отродье,— прошептал Элрик.

Вслед за сбивчивым бормотанием воина послышался громкий голос Йиркуна, прокричавшего сквозь закрытую дверь:

— Кто бы ты ни был, когда тебя схватят, ты будешь долго умирать. Тебе некуда бежать. Если ты причинишь хоть малейший вред моей милой сестре, то ты не умрешь никогда, это я тебе обещаю. Но ты будешь вечно молить богов о собственной смерти!

— Йиркун, ты жалкий хвастун! Как ты можешь угрожать тому, кто равен тебе в темных искусствах?! Это говорю я, Элрик, твой законный повелитель. Возвращайся в свою крысиную нору, пока я не вызвал все злые силы над землей, на земле и под землей, чтобы уничтожить тебя!

Йиркун неуверенно рассмеялся.

— Значит, ты вернулся, чтобы еще раз попытаться разбудить мою сестру. Любая такая попытка не только убьет ее, но и отправит ее душу в самые пучины ада, где ты сможешь легко к ней присоединиться.