– На этом острове есть руины. Возможно, когда-то они были городом под названием Танелорн. В центре этих руин возвышается одно-единственное целое здание. Это здание и занимают Агак и его сестра. И именно его и нужно атаковать. Я думаю, что вы без труда найдете его.

– И мы должны убить этих двоих? – спросил Эрекозе.

– Если сможете. У них есть слуги, которые будут им помогать. Их тоже нужно убить. А потом – поджечь здание. Это важно. – Капитан помедлил. – Именно поджечь. Другими способами уничтожить его нельзя.

Элрик сухо улыбнулся:

– Есть и другие способы разрушить здание, господин капитан.

Капитан улыбнулся в ответ и чуть наклонил голову, признавая правоту слов Элрика.

– Да, ты прав. И тем не менее вам стоит запомнить то, что я сказал.

– Ты знаешь, как выглядит эта пара – Агак и Джагак? – спросил Корум.

– Нет. Возможно, они похожи на существ из нашего мира. А может, и нет. Видели их очень немногие. Да и материализовались они совсем недавно.

– А как их проще всего победить? – спросил Хоукмун.

– Мужеством и изобретательностью.

– Выражаешься ты не очень ясно, капитан, – сказал Элрик.

– Настолько ясно, насколько это возможно. А теперь, друзья, я предлагаю вам отдохнуть и приготовить оружие.

Когда они вышли из капитанской каюты, Эрекозе вздохнул.

– У нас нет выбора, – сказал он. – И почти нет свободы воли, как бы мы ни убеждали себя в противном. Погибнем мы или останемся в живых, по большому счету это не имеет никакого значения.

– Кажется, у тебя мрачное настроение, мой друг, – сказал Хоукмун.

Туман полз по мачте, обволакивал такелаж, затоплял палубу. Элрик взглянул на лица трех других – их тоже окутывал туман.

– Просто реалистичное, – сказал Корум.

Туман гуще обычного оседал на палубе, словно саваном одевая воинов. Корабельное дерево трещало, и Элрику казалось, что он слышит карканье воронья. Похолодало. Молча разошлись они по своим каютам, чтобы проверить крепление доспехов, заточить оружие и попытаться уснуть.

– Я не питаю ни малейшей любви к колдовству, – сказал Брут из Лашмара, поглаживая свою рыжую бороду. – Потому что колдовство стало причиной моего позора.

Элрик перед этим пересказал Бруту слова капитана и попросил его войти в четверку, которая будет сражаться под его началом.

– Тут все сплошное колдовство, – сказал Отто Блендкер и улыбнулся едва заметной улыбкой, протягивая Элрику руку. – Я буду сражаться рядом с тобой.

Еще один воин поднялся, откинув назад шлем. Его доспехи цвета морской волны слабо поблескивали в свете фонаря, лицо было почти таким же белым, как у Элрика, но глубоко посаженные глаза, в отличие от глаз альбиноса, были черными.

– Я тоже буду сражаться с тобой, – сказал Хоун Заклинатель Змей, – хотя, боюсь, толку от меня на суше немного.

Последний, кто поднялся под взглядом Элрика, был воин, который раньше не произнес ни слова. Голос у него был низкий, заикающийся. На его голове сидел простой боевой шлем, а рыжие волосы ниже него были собраны в косицы. Каждая косица заканчивалась костями пальцев, которые при движении бренчали на его кольчуге. Звали этого воина Ашнар Рысь. Глаза его почти постоянно сверкали яростью.

– У меня нет вашего красноречия и воспитания, – сказал Ашнар. – И я незнаком с колдовством или другими вещами, о которых вы ведете речь. Но я хороший воин, и в сражениях – моя радость. Я встану под твое начало, Элрик, если ты возьмешь меня.

– Буду рад, – сказал Элрик.

– Значит, никаких разногласий нет, – сказал Эрекозе, обращаясь к тем, кто решил войти в его четверку. – Все это, без всяких сомнений, предопределено. Наши судьбы были связаны с самого начала.

– Такая философия может привести к нездоровому фатализму, – сказал Терндрик из Хасгхана. – Давайте лучше считать, что наши судьбы принадлежат нам, даже если все свидетельствует об обратном.

– Думай, как считаешь нужным, – сказал Эрекозе. – Я прожил немало жизней, хотя хорошо помню только одну. – Он пожал плечами. – Но, наверно, я обманываю себя, когда думаю, что работаю на то время, когда найду Танелорн и, возможно, воссоединюсь с тем, кого ищу. Именно эти устремления и питают меня энергией, Терндрик.

Элрик улыбнулся.

– А я, наверно, сражаюсь потому, что меня влечет дух боевой дружбы. Само по себе это довольно прискорбное состояние, не правда ли?

– Да. – Эрекозе опустил взгляд. – Ну что ж, попытаемся отдохнуть.