— Я думаю, без нее нам хана придет, — сказал Пират.

— Свое я хапануть успею, — усмехнулся Федор. — А уж потом будь что будет. Звоню Слону.

— А с тульскими что? — спросил Игла. — Ведь они нам стволы не все дали.

— Это, если все путем будет, потом сделаем, — набирая номер, отмахнулся Федор. — Сейчас главное — момент с Валькой не упустить. И Хрипатого мне выцепить хочется!

— Что с ним? — остановив врача, коротко спросил Стае.

— Извините, — удивленно взглянул на него врач, — о ком вы говорите?

— Растогин Павел Афанасьевич, — процедил тот. — Он к вам вчера поступил, сердечный приступ. Что с ним?

— Растогин лежит в палате интенсивной терапии. Его лечащий врач Нина Андреевна Судакова. Больше я ничего не знаю.

— Так узнай, — грубо бросил стоявший позади Стаса Роман.

— Вам лучше поговорить с Ниной Андреевной, — испуганно взглянув на него, ответил врач, — а мне нужно идти, извините.

Он быстро пошел дальше.

— Слышь, красотка, — обратился Роман к молодой длинноногой медсестре, — как нам Нину Андреевну увидеть?

— Что вам угодно? — строго спросила высокая худощавая женщина в очках.

— Мы насчет Растогина, — опередив Стаса, проговорил Руслан.

— Кризис миновал, — так же сухо ответила она, — но его лучше не беспокоить. Это уже третий инфаркт, Павел Афанасьевич просто чудом остался жить. А вы его родственники? — спросила женщина.

— Можно сказать, да, — кивнул Стас. — Нам его увидеть можно?

— В этом есть острая необходимость? Я бы просила воздержаться от разговора с ним. Потому что любое беспокойство может закончиться плачевно. А вы, — она взглянула на насупленные лица мужчин, — как мне кажется, не в том настроении, чтобы вызвать у него положительные эмоции.

— Как долго он пролежит? — спросил Стас.

— У нас как минимум две недели, а потом строгий постельный режим под наблюдением его лечащего врача.

— Ну что же, — пробормотал Роман, — до свидания.

Руслан и Стас, не прощаясь, быстро вышли из приемной.

— Стас, — сказал Роман, — что делать будем?

Проходивший мимо Швед остановился и начал

внимательно вчитываться в список разрешенных к передаче больным продуктов.

— Придется ждать, пока он не выйдет/ — недовольно ответил Стас, — а уж потом решать, что почем.

Как только все трое вышли, Алберт достал из спортивной сумки сотовый телефон.

Знаменский, морщась, застегнул пуговицу на пижаме.

— Рана чистая, — проговорил пожилой врач. — Откровенно говоря, я опасался нагноения. Но, слава Богу, вы сумели избежать его, так что дело идет на поправку.

— Слышь, доктор, просительно сказал Виконт, — может, я могу уйти из этой лечебницы?

— Уйти вы, конечно, можете, — удивленно посмотрел на него врач, — ибо насильно мы никого не задерживаем, но это не в ваших интересах. Рана довольно глубокая. Она только начинает затягиваться. А при малейшем напряжении снова откроется. Вы и так встали почти сразу. В общем, как хотите, — пожал плечами врач, — но я бы вам советовал хоть дней десять полежать. И по возможности не вставать.

— Ну да, — не согласился Альберт Кириллович, — что я, — усмехнулся он, — инвалид что ли?

Покрутив головой, врач пошел дальше.

— Альберт! — радостно воскликнула Галя. — Здравствуй! Как там Павлик? Ты, наверное, устал с ним? Спасибо, что забрал его.

— Да не за что, — Швед старался говорить бодро. — Все нормально. А как ты?

— Еще с неделю придется полежать, — вздохнула она. — Пуля какую-то артерию задела. Ты бы привез Павлика, — Галя заглянула в глаза Альберту. — Я знаешь, как соскучилась!

— Я не хотел тебе говорить, — с трудом выговорил он, — но…

— Что с ним? — Галя схватила его за плечи. — Что с Павлушей?

— Да ничего страшного, — пробормотал он. — Просто простыл где-то, кашляет, и температура небольшая. Врач приезжал, говорит, ничего страшного, пару дней в постели, и все. Потом я его сразу привезу, — стараясь не встречаться с ней взглядом, сказал Альберт.

— Смотри на меня! — почувствовав, что он не договаривает, потребовала она. — Что с Павликом?