— Я слышал, у нее с Валькой война, — сказал Зюзин, — она же Анне не родная. Никак не поделят сферу влияния на Редина. А это Валюхе козыри. Она наверняка сумеет воспользоваться ситуацией.

— Ни хрена у нее не выйдет, — безразлична ответил Михаил. — Редин пошумит, и все. Куда он, от Аньки денется. Она его сумела окрутить так, что он с женой законной развелся. Подставил ее, сука, — засмеялся Туз, — а Валька с ним уехала. Мол, мать, шлюха. А если у нас с Растогиным все выйдет, — мечтательно произнес он, — то мы на коне, и надолго. Сольем в одно банки Растогина и Анькины. Создадим один, но большой, устойчивый. Найдем в Центробанке своего человека, и все. Скоро станем…

— А продажа оружия? — прервал его мечты Николай. — По боку?

— Ну зачем же! — рассмеялся Туз. — Просто сделаем гораздо умнее. Найдем один, серьезный канал. Но сейчас главное — не прозевать с Галкой. С Рединым, с его дочкой и сыном, Анка сама разберется. А нам нельзя упустить…

— Тормози, — попросил Николай. — Как это Анна сама с Валькой и Федькой разберется? Если с Валькой она на ножах, то Федька ее сын. Не пустит же она его по борту.

— Когда мы возьмем в лапы дело Растогина, то поможем Анне стать вдовой, — хохотнул Туз, — а потом популярно объясним Феденьке, что он мешает маме стать счастливой. Он поймет, — засмеялся Туз, — потому как без мамы никуда. Маменькин сыночек, — по его губам скользнула презрительная улыбка.

— И ты думаешь, что Анна согласится пустить по борту сына?

— Я с ней уже обговаривал это. Так что давай ты работай. Нельзя нам Растогина упускать!

— Так, может, его того, — наклонившись, негромко предложил Зюзин.

— А вот об этом даже думать не надо, потому что тогда финиш. Вскрбют завещание, и караул. Все, я в этом уверен, на сына Галкиного записано. И вот тогда ты к ней уже хренушки подойдешь. Люди Растогина сначала предупредят, а потом и… — он ребром ладони провел по горлу. — Ладно, — увидев, что Николай хочет что-то сказать, поморщился Туз. — Хорош о делах, а то крыша поедет. Надо время от времени отдыхать. И умом, и телом. Видишь, две малолетки? — он кивнул в сторону. — Они ждут не дождутся, чтобы их пригласили. Как взяли пузырь шампанского, так. и смакуют его. Сигаретами закусывают. Сейчас снимем.

— Сам же говоришь, малолетки, — посмотрел в ту сторону Зюзин.

— Просто телки молодые, — поднимаясь, засмеялся Туз, — но жопастые, — подмигнул он приятелю.

— Ну зачем вы пришли? — оттесняя Растогина, спросила Галина. — Я же просила вас. Не приходите вы к нёму! — с тихим отчаянием прошептала она. — Ну что вам надо? Зачем он вам?

— Ради Бога успокойтесь, — попросил он. — Я просто сидел дома в большой и богатой квартире. У меня есть все — положение, деньги, даже определенная власть. И знаете, Галя, — опустив седую голову, признался он, — от всего этого мне вдруг стало ужасно плохо. Я отчетливо понял, что я один. Моя супруга… впрочем, вы это знаете. Но тем не менее, если позволите, я продолжу.

— Конечно, — явно удивленная, Галя кивнула.

— Она погибла в автомобильной катастрофе, когда Андрюше было всего двенадцать лет. Все последующие годы я старался заменить ему мать. И, разумеется, был прекрасным отцом. Вас я не принял, — взглянул он на нее, — потому что считал, что вы просто временное увлечение Андрея. Когда же понял, что это не так, испугался за его благополучие. Вы знаете, — вздохнул Растогин, — я, как только Андрею исполнилось восемнадцать, начал подыскивать ему достойную пару. Ну, а остальное вам известно. Я прекрасно понимаю, что вы обо мне думаете. Но ради Бога, умоляю вас! Взываю к вашему разуму. К материнскому чувству, наконец, Дайте мне возможность дожить остаток дней с внуком/ С сыном моего сына! Я умоляю вас! — упершись рукой в стену, он начал медленно опускаться на колени.

— Что вы! — Галя схватила его за руку. — Встаньте немедленно!

Растерянно оглянулась, но, увидев, что длинный больничный коридор пуст, облегченно вздохнула.

— Павел Афанасьевич, — помогая Растогину подняться, укоризненно проговорила она. — Вот вы только что так хорошо говорили о чувстве одиночества. О своей вине перед Андреем. Так неужели вы думаете, что я отдам своего сына потому, что вы, как вы говорите, можете создать ему благополучное будущее? Я мать, — просто, без вызова сказала она. — И сделаю все возможное, чтобы мой сын был человеком. Да, у меня нет капитала, но сделаю все, чтобы мой сын был счастлив.

— А если я предложу вам… — внимательно всматриваясь в ее лицо, сказал Растогин.

— Перестаньте! — резко проговорила Галя. — Вы привыкли жить, как лавочник! По-вашему, все продается и покупается! Но мы уже говорили об этом! И я вам…

— Я помню ваш ответ, Галя, — спокойно заметил Растогин, — но на сей раз у меня другое предложение, и умоляю, не торопитесь с ответом. Я предлагаю вам, матери моего внука, перейти жить ко мне, вашему свекру и деду вашего сына. Я приду через два дня. Надеюсь, вы дадите положительный ответ. До свидания.

Пораженная Галина кивком головы попрощалась с уходившим Растогиным.

— Ты куда, мама? — спросил Федор шагнувшую к двери Анну.

— В больницу. Отца увезли. Я должна быть рядом, — всхлипнув, прижалась к сыну.

Вошедшая в комнату Валентина насмешливо блеснула глазами. Анна Алексеевна заметила ее и, скрывая сухие глаза, уткнулась лицом в плечо сына.

— Как трогательно, — улыбнулась Валентина. Можно даже подумать, что ты действительно сейчас будешь рвать на себе волосы.