Шрифт:
Февраль 1988 года: «Корректоры», лидеры «Карабаха» и Сильва Капутикян
Сегодня эти опечатки кажутся столь безобидными, что о них никто и не вспоминает. Случалось же — то в «Календаре врача» на 1963 год, то в книге Н. В. Воронова» Монументальная скульптура» (1984 год), то даже в учебнике «Основы советского государственного права» (1987 год), — что Нагорно-Карабахская автономная область причислялась к Армянской ССР. Эта фальсификация издателями и авторами объяснялась виной корректоров: не доглядели. И точка. Никаких особых протестов азербайджанские власти, тем паче — читатели, не затевали.
Народный писатель Азербайджана Мирза Ибрагимов, написавший обстоятельную статью, посвященную критическому разбору книги Зория Балаяна «Очаг» и подлинной истории взаимоотношений двух народов, удостоился лишь телефонного звонка из «Литературной газеты». На корректоров там уже не ссылались, но по поручению Александра Маковского писателю сообщили: «Так как книга издана в Ереване и касается вопроса, который редакция не считает нужным выносить на всесоюзную и международную арену, публикация Вашей статьи невозможна».
Зато когда в газете «Бакинский рабочий», опубликовавшей серию очерков об Армении, проникнутых уважением к соседней республике и ее жителям, из герба Армении, помещенного рядом с заголовком, исчезло контурное изображение Арарата, реакция была далеко не адекватной техническому типографскому браку. И хотя уже в следующем номере — очерки шли с продолжением — типография оказалась на высоте, последовали не только протесты Еревана в Москву и в высшие органы власти Азербайджана, но и в самой Армении развернулась негодующе-пропагандистская кампания. Группа работников редакции и издательства после суровых разносов в верхах подверглась остракизму и увольнению.
Под особым наблюдением и контролем находились труды историков, воссоздававших картину политической и культурной жизни албанов, одного из трех основных древних народов Закавказья, наименее известного и очень мало изученного, хотя он является одним из предков народов закавказского Азербайджана и горного Дагестана. Центр изучения древней Албании по указанию Президиума Академии наук СССР переместился из Баку в Ереван.
Вышедшая в 1986 году книга Фариды Мамедовой «Политическая история и историческая география Кавказской Албании (III век до н. э. — VIII век н. э.)» и защищенная в апреле 1987 года в качестве докторской диссертации, подверглась разгромной критике в ереванской газете «Гракан терт» («Литературная газета»). Литератор Альберт Мушегян обратил внимание вышестоящих партийных органов и ВАКа на ненаучное толкование Ф. Мамедовой многочисленных фактов армянской истории и тенденциозное их извращение и обвинил автора «в беспочвенных притязаниях и стремлении присвоить памятники средневековой армянской литературы, архитектуры и культуры».
Напрасно академик Зия Буниятов предупреждал своего оппонента из «Гракан терт», что нельзя превращать албанистику из области науки в поле политики, тем более сигнализировать в «вышестоящие органы», ведь древняя Албания — это культурное наследие многих народов, и в первую очередь — Азербайджана. Зия Буниятов ссылался при этом на одного из основателей албанистики и Армянской академии наук, академика Иосифа Абгаровича Орбели, справедливо осудившего в свое время «армянские националистические наукообразные домыслы».
Время подступало другое, время не академиков, а заурядных филологов из комитета «Карабах», которые прямо-таки вцепились в «возбуждающую тему».
Не отставала от интеллектуалов и армянская церковь. Эчмиадзин, как можно судить даже поверхностному наблюдателю, степенно, без лишних эмоций, но постоянно держал наготове антиазербайджанские настроения. Назову лишь два свежих к тому времени руководства: «Противники армянского народа до революции и после революции» (1978 год) и «Девять вопросов в решении судьбы Армении» (1983 год). Карабах в решении судьбы Армении, естественно, превалировал над другими восемью вопросами.
И хотя из событий 1987 года «вокруг Карабаха» мною рассмотрена малая толика, сюжет сей навязанной драмы упорно толкает нас в год 1988-ой, в сам Нагорный Карабах (по азербайджанской транскрипции — Гарабаг) и в столицу этой автономной области — город Степанакерт, когда-то село Ханкенди (Ханское село).
20 февраля 1988 года большинство депутатов областного совета НКАО проголосовало за передачу области из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. Соответствующие обращения направлялись Верховным Советам в Баку, Ереван и в Москву. Еще до получения ответов этих вышестоящих органов менялись стяги на флагштоках и доски на учреждениях, переходивших под юрисдикцию Армянской ССР.
«Правда» ровно через месяц вопрошала по этому «беспрецедентному для нашей страны случаю»:
«Казалось бы, что в этом плохого или страшного? Ведь прошли вроде времена, когда по любому вопросу могло быть только одно мнение. И если появились другие, почему бы их не рассмотреть, проверить в откровенной беседе? Доказательно объяснить людям, что в данном случае у них местнические интересы взяли верх над государственными».
О том, что выход из царства произвола в царство закона, — а мы собрались строить, если помните, правовое государство, — подменяется на глазах изумленных зрителей всей страны другим произволом, националистически воспаленным, и значит, более кровавым, «Правда» сказать не посмела. О других средствах массовой информации, всё еще находившихся под гнетом партийной цензуры, и говорить бессмысленно.