— А, Бастейбл! Ну, с Богом! Японцы дорого за это заплатят. Хотел бы я… Что там еще? — Адъютант протянул ему записку. — Хорошо, понял… Проект БРА близится к завершению.

У противоположной стены стояли Гевара и Юна Персон — они о чем-то беседовали с одним из «командармов», одетым в хлопчатобумажный мундир. Отца миссис Персон нигде не было видно.

— А где капитан Корженевский?

— Он вновь командует «Скитальцем», — ответил Шоу, указывая в сторону аэропарка. Крохотные фигурки людей сновали туда-сюда, подготавливая корабли к вылету. На таком расстоянии фей-чи было не разглядеть. — А вот и наши гости, — добавил Шоу.

Поначалу мне казалось, что из-за гряды холмов на горизонте надвигается огромная черная туча. До меня донесся отдаленный гул. какой издавало бы множество гонгов, если по ним бить в унисон. Звук все нарастал, а туча постепенно накрыла Утреннюю долину зловещей черной тенью.

Это был объединенный воздушный флот пяти Великих Держав.

Все корабли — каждый не менее тысячи футов длиной — имели бронированный корпус. Все ощетинились пушками и огнеметами. Все в едином строю вершили свой грозный путь, намереваясь жестоко отомстить наглецам, посмевшим усомниться во власти и силе своих хозяев. Целая стая кровожадных акул, уверенных, что небо, а следовательно, и земля принадлежат им.

Там были корабли Японии — с малиновым солнцем империи на белых лоснящихся бортах…

Корабли России — на темно-красном фоне чернел огромный двуглавый орел с поднятыми, словно для удара, когтистыми лапами…

Синие корабли Франции с трехцветным флагом — лицемерие, насмешка над республикой, оскорбление идеалов французской революции…

Корабли Америки — со звездно-полосатым флагом, давно переставшим быть символом Свободы-Корабли Британии…

Корабли, вооруженные пушками и бомбами; корабли, чьи капитаны самонадеянно полагали, что уничтожить Город-на-Заре и все, что он собой олицетворяет — проще простого.

Корабли-хищники, алчные, жестокие и надменные; в рокоте их моторов слышался победный смех…

Я почти не верил, что мы сможем противостоять им хоть одно мгновение.

Раздались первые выстрелы наших сил обороны, но воздушная флотилия, словно не замечая разрывов, продолжала идти сквозь дым и сполохи огня. В небо, навстречу врагу, поднялся наш крошечный флот: пятнадцать переоснащенных торговых судов против сотни броненосцев. Конечно, корабли защитников имели свои преимущества — безоткатные дальнобойные орудия с более точным, чем у врага, прицелом; способность зависать в воздухе… но броненосцы были почти неуязвимы, поэтому большинство разрывных снарядов всего лишь царапало краску их корпусов или, в лучшем случае, разбивало иллюминаторы гондол.

В ответ на выстрелы с борта ведущего ЕИВ Воздушного Корабля «Король Эдуард» метнулась струя пламени. Я увидел, как корпус одного из наших «торговцев» вдруг сморщился, корабль клюнул носом и устремился к каменистой земле предгорья. Люди попрыгали за борт, безрассудно надеясь избежать гибели. Моторы взорвались, повалили клубы черного дыма — ведь жидкое топливо возгорается мгновенно…

Мрачно глядя в окно, Шоу отдавал приказы по беспроволочному телефону. Как трудно оказалось нанести ущерб вражеской эскадре, и с какой легкостью она уничтожила наш корабль!

«Ба-бах!.. Ба-бах!..» — вновь грохнули гигантские орудия, и еще один вооруженный «торговец», переломившись, рухнул на землю.

Лишь теперь я начал жалеть, что отказался от командования каким-нибудь кораблем. Лишь теперь почувствовал я, что должен быть рядом с защитниками, дабы, забыв о чести британского офицера, хоть как-то отплатить незваным гостям…

Ба-бах!..

Крутясь, падал «Скиталец» — гелий быстро улетучивался из пробитого, съеживающегося корпуса; два мотора были объяты пламенем. Следя за его падением, я молился, чтобы газа хватило и корабль опустился сравнительно мягко… Однако он весил почти сотню тонн, и сила тяжести неумолимо влекла его вниз. Я закрыл глаза и поежился, когда мне показалось, что земля вздрогнула от удара. Я не сомневался в гибели капитана Корженевского.

Но вот, словно вдохновленный геройской смертью старого шкипера, «Шань-Тьень» (бывший «Лох-Итайв») дал бортовой залп по японскому флагману «Ёкомото» и, должно быть, попал в крюйт-камеру, поскольку вражеский корабль тут же развалился на тысячи сверкающих обломков. Затем рухнули еще два броненосца, и мы зааплодировали — все, кроме Юны Персон. Девушка отрешенно смотрела в ту сторону, где упал «Скиталец». Гевара оживленно разговаривал с генералом и, казалось, не замечал горя своей любовницы.

Я подошел и дотронулся до ее плеча

— Возможно, он только ранен.

Юна Персон улыбнулась сквозь слезы и отрицательно покачала головой.

— Нет, он погиб… Но погиб достойно, правда?

— Как и жил, — ответил я.

— Я думала, вы его ненавидите… — в замешательстве произнесла она.

— Мне тоже так казалось… но я любил вашего отца.

Она кивнула и коснулась моей руки.

— Спасибо, мистер Бастейбл… Надеюсь, он погиб не напрасно…

— Пока мы держимся. — Вот и все, что я смог ответить ей — ведь защитники уже потеряли пять кораблей из пятнадцати, тогда как у врага их оставалось не меньше девяноста.