Лукин Андрей
Шрифт:
– Что ты сказал? – не расслышал Атти.
– Верно, – зевнул Трой. –Ты же у нас великий волшебник. Вот пусть твоя волшебная сила и подскажет тебе, как отыскать Дерево Гуррикапа.
Миновала полночь. Трой с Шеприком уже видели десятый сон, а Атти всё ещё не ложился. Он сидел и думал. И чем дольше он думал, тем привлекательнее ему казался совет Шеприка. «Поколдуй!» В самом деле, почему бы и не поколдовать. Вдруг да получится!
Атти посмотрел на друзей. Они спокойно посапывали. Деревянный солдат бродил за деревьями, отпугивая волков. Можно приниматься за колдовство, никто не помешает и никто не будет подшучивать, если у него ничего не выйдет.
Атти развёл руки в стороны и вполголоса забормотал слова заклинания:
– Бамбара, чуфара, скорики, морики, пусть мне откроется тайна Магического Кедра!
Он опустил руки и прислушался. За его спиной громко затрещали сучья, и к костру вышел Втор Оран с большой охапкой дров:
– Ты всё ещё не спишь, Атти? Уже поздно.
Не получилось, огорчённо подумал Атти, попробую ещё раз. И когда деревянный солдат отошёл от костра, он вновь забормотал:
– Ботало, мотало, пикапу, трикапу, хочу увидеть Дерево Гуррикапа!
Наверное, он произнёс эти слова чересчур громко, потому что Втор Оран тотчас же показался из-за деревьев:
– Что случилось, Атти? Тебя кто-нибудь напугал?
– Нет-нет. Просто я сам с собой разговариваю, – ответил сконфуженный Атти. Ему было неловко признаваться, что он втихомолку пытается колдовать.
Он ещё немного посидел, повздыхал и стал укладываться. Но прежде чем лечь, он не удержался и предпринял последнюю попытку:
– Буридо, фуридо, трикула, брыкула, Магический Кедр, покажись!
Его слова чудесным образом изменили всё вокруг. В лесу воцарилась звенящая тишина. Костёр вспыхнул ясным пламенем, осветив всю поляну.
У Атти по спине побежали мурашки, он замер и перестал дышать. Вот сейчас произойдёт чудо! Крылан, притаившийся в ветвях над его головой, испуганно таращился в темноту леса. Он слышал всё и до смерти перепугался.
Кто-то шёл прямо к костру, тяжело хрустя сухими сучьями. И Атти вдруг подумалось, что сейчас сам могучий волшебник Гуррикап выйдет к нему, чтобы открыть тайну Магического Кедра. Атти даже привстал...
Но это опять был всего лишь Втор Оран.
– Смотри, кого я принёс! – весело сказал он. В его ладонях сидел маленький зайчонок. – Его чуть волки не съели. Пришлось защитить беднягу. Представляешь, Атти, он сам прыгнул мне в руки! Его даже не испугало моё ужасное лицо!
– Я знаю, что вы добрый, – произнёс зайчишка, дрожа всем телом после пережитого страха. – О вас уже весь лес говорит.
Втор Оран осторожно погладил пушистый комочек:
– Здесь тебе ничто не грозит, малыш. Мы не дадим тебя в обиду.
Деревянный солдат успокаивал зайчишку, а Атти сидел с открытым ртом и вид у него был такой, словно его только что стукнули по голове огромной людоедской дубиной.
– Я понял, – прошептал он наконец. – Я всё понял! Какие же мы дураки!
Втор Оран увидел его лицо и обеспокоенно спросил:
– Что с тобой, Атти? Тебе плохо?
Атти счастливо улыбнулся и замотал головой:
– Наоборот, мне очень хорошо!
– Но у тебя такое лицо...
– Я только что разгадал тайну Магического Кедра! – засмеялся Атти. – Это так просто, что я сначала не мог поверить!
– Я очень рад, – сказал Втор Оран. – Значит, теперь всё будет хорошо.
– Да, – согласился Атти, укладываясь рядом с братом. – Теперь у нас всё будет очень хорошо. Очень-очень хорошо. Вот удивятся Трой с Шеприком, когда я им завтра утром всё расскажу!
– Вот удивятся они, когда завтра утром ты не проснёшься, – злобно просвистел Крылан, срываясь с ветвей и уносясь в темноту
КРЫЛАН ДЕЙСТВУЕТ
Летучий мыш бесшумно закружился в воздухе, ловя мошек широко открытым ртом. Он буквально задыхался от злости. Мальчишка каким-то образом разгадал тайну ненавистного Кедра! Нужно сделать так, чтобы он не успел открыть её своим дружкам. Они и без того опасны: дракона прогнали, Людоедиху извели... А уж если они завладеют Деревом Гуррикапа!.. Охо-хо!
Крылан тоже хотел узнать тайну Кедра. Он подслушал всё до последнего слова, но Атти, словно нарочно, самого главного так и не сказал. Ну и ладно, всё равно он умрёт прежде, чем наступит утро.