— Ты бы хоть фельдшеру показался.

— Ладно, — неохотно отозвался Бобров и попросил: — Поставить бы сюда пару пушек. Одна разбита, а вторую фриц смял гусеницей.

Доложив командиру полка о бое на мыске, Березин получил приказание сообщить начальнику штаба фамилии отличившихся в бою солдат и офицеров.

В последующие дни противник еще несколько раз пытался прорвать оборону дивизии, и всё безуспешно. Полки несли большие потери, но бились отчаянно, не на жизнь, а на смерть.

Получив на усиление десятого июля еще один гаубичный артиллерийский полк вместо иптапа, убывшего в распоряжение командарма, Горновой понял, что скоро начнется наступление. Это предположение подтвердилось, когда он прибыл на командный пункт дивизии.

Комдив выглядел утомленным, но командиров частей встречал приветливо, шутил. А когда все вызванные офицеры собрались, сел к столу, развернул сложенную карту, предупредил:

— Все, о чем пойдет речь, строго секретно.

А когда офицер оперативного отделения вручил всем командирам частей отработанные топокарты с обстановкой и предстоящими задачами, комдив сказал:

— Разберитесь, потом получите дополнительные пояснения. Кому что будет неясно — спросите.

Всматриваясь в карту, Горновой отметил тонкую и аккуратную работу офицеров оперативного отделения. «Большие труженики, молодцы», — подумал он. Свой полк нашел на узком участке, все там же, в первом эшелоне, на правом фланге дивизии. Слева примыкал, в пределах узла обороны второго батальона, еще один стрелковый полк. В ходе оборонительного сражения он был во втором эшелоне. Понял Горновой и поставленные полку задачи на первый день наступления. Особенно ярко была на карте подчеркнута ближайшая задача полка — прорвать главную полосу обороны противника, нанесенную синим карандашом.

«Глубина небольшая, менее пяти километров, но что значат эти синие овалы с вопросительными знаками в центре? — спрашивал себя Горновой, понимая, что ни комдив, ни его помощники на этот вопрос сейчас ответить не могут. — Надо вести разведку и быть готовыми к противодействию. Вероятнее всего, в этих лесистых районах — танки».

Ответив на вопросы, возникшие у некоторых командиров, Костылев объявил:

— Начало наступления двенадцатого июля. Огневая подготовка — продолжительностью тридцать две минуты — особым распоряжением. Смену подразделений на переднем крае произвести в последнюю ночь. Подготовка войск должна быть закончена до рассвета. Все передвижения подразделений совершать бесшумно и только с наступлением темноты. Ориентировочно известно, что нас будет поддерживать штурмовая авиация. Мой НП — на высоте «Плоская». До перехода в наступление соблюдать радиомолчание, рации настроить на прием, следить за моими сигналами.

Наступление, несмотря на крайне ограниченное время, было тщательно подготовлено, и, хотя противник в первые дни отчаянно сопротивлялся, полк Горнового, как и соседние части, с поставленными задачами справлялся. Успех обеспечивался значительным усилением стрелковых полков артиллерией.

Огромное значение имел высокий моральный дух личного состава.

И все же переутомление давало себя знать. Десять суток почти без сна и отдыха, день и ночь в боях. Люди буквально засыпали на ходу. Поэтому когда войскам удалось прорвать промежуточную полосу обороны на рубеже Кром и в сражение были введены подошедшие свежие соединения, дивизия Костылева получила кратковременную передышку.

— С выходом в район Дроздовки и Хаврина остановите полк, разместите подразделения вдоль речки. Пусть люди отдохнут, отмоются, — сказал Горновому комдив, догнав штаб полка ночью на пыльном большаке. — Тут получите немного пополнения да кое-что из вооружения.

— Очень прошу хотя бы несколько автомашин.

Комдив усмехнулся в усы:

— Завидки берут? Конечно, мехчастям веселее. Вон они как рванули! — Комдив нахмурил брови и, что-то прикинув в уме, сказал как бы по секрету: — Обещают десятка три. Вашу просьбу учтем.

К Дроздовке полк подошел на рассвете.

После теплого ночного дождя росистое утро задымило паром. В долине неширокой речки над порыжевшими камышами повисли хрупкие хлопья тумана. От воды тянуло свежестью. Из осоки выпорхнула стайка чирков. Все это Горновой отмечал лишь мельком.

Выслушав краткий доклад капитана Березина о выполнении задачи, сказал:

— Веди батальон на северную окраину Хаврина, накорми людей, и пусть отдыхают. О том, как ты разгромил фашистов в Петровке, мне уже доложил твой начальник штаба.

После отдыха по приказанию Горнового на зеленой поляне под липами собрались командиры подразделений. Слышался оживленный говор, изредка — взрывы дружного смеха.

При подходе командира офицеры поднялись.

— Приземляйтесь, товарищи, — сказал Горновой.

Офицеры повалились на землю. Командир обвел взглядом усталые, с покрасневшими от недосыпания глазами обветренные лица. У некоторых — свежие, намокшие от крови повязки. Обмундирование выгорело, пропиталось солью. Поймав на себе взгляд старшего лейтенанта Боброва, Горновой спросил: