А романтики реагируют на почти всеобщую человеческую симпатию к времени, которое предшествовало сегодняшнему смятению. В целом, первобытные мужчины и женщины не страдали от бедствий современности — никакого промышленного загрязнения, совсем немного рабства, мало споров о собственности и т. д. Разве мы действительно не скатились вниз по любой качественной шкале? Не пора ли вернуться к природе, к благородному варварству и, тем самым, найти более подлинную самость, более честное сообщество, более богатую жизнь?

Точно так же у либеральных социальных теоретиков есть все причины в ужасе отшатнуться от понятия культурной эволюции. Ее невообразимо грубые формы, наподобие социального дарвинизма, не просто страдают недостатком сострадания. Гораздо пагубнее то, что подобного рода невежественный «эволюционизм» в руках нравственных кретинов породил бы именно ту разновидность разрушительных и варварских понятий сверхчеловека, господствующей расы и грядущих людей-полубогов, которые леденящим гусиным шагом промаршируют в историю, которые каленым железом выжгут свои убеждения на измученной плоти миллионов, воплотят свою идеологию в газовые камеры и сделают их универсальным средством разрешения споров. Естественно, что либеральные социальные теоретики, реагируя на подобные ужасы, естественно, склонны видеть в любой разновидности «социальной иерархии» прелюдию к Освенциму.

Очевидно, что попытка использования эволюции сознания в качестве объяснительного принципа какого бы то ни было рода сталкивается с несколькими серьезными трудностями. Поэтому нам требуется не что иное, как набор принципов, которые могли бы объяснить и прогресс, и регресс, хорошее и плохое, взлеты и падения движения эволюции, которая, тем не менее, в той же мере действует в людях, как и в остальном Космосе. В ином случае мы сталкиваемся с чрезвычайно странной ситуацией вбивания острого клина в самую середину Космоса: все нечеловеческое управляется эволюцией; все человеческое — нет.

Каковы же принципы, которые могут реабилитировать культурную эволюцию в утонченной форме, таким образом воссоединив человечество с остальным Космосом, и, в то же время, объяснить взлеты и падения в ходе раскрытия сознания? Вот несколько основных объяснительных принципов, которые, на мой взгляд, нам необходимы:

1. Диалектика прогресса. В ходе эволюции и раскрытия сознания, каждая стадия разрешает или снимает определенные проблемы предыдущей стадии, но затем прибавляет свои собственные, новые и неподатливые (и порой более сложные и трудные) проблемы. Именно потому, что эволюция во всех сферах (человеческой и прочих) действует посредством процесса дифференциации и интеграции, каждый новый и более сложный уровень с необходимостью сталкивается с проблемами, которых не было у его предшественников. Собаки болеют раком, а атомы — нет. Но за это не следует огульно проклинать эволюцию! Это означает, что в эволюции есть и хорошее, и плохое — такова диалектика прогресса. И чем больше стадий эволюции — чем глубже Космос — тем больше вещей могут пойти не так, как надо!

Так что эволюция неизбежно означает появление новых возможностей, новых чудес и новых триумфов на каждой новой стадии, однако они неизменно сопровождаются новыми ужасами, новыми тревогами, новыми проблемами, новыми бедствиями. И «Ввысь из Эдема» — это хроника новых чудес и новых болезней, которые развертываются на безжалостных ветрах эволюции сознания.

2. Различение между дифференциацией и диссоциацией. Именно потому, что эволюция идет посредством дифференциации и интеграции, что-то может пойти не так на любой и каждой стадии — как я сказал, чем глубже Космос, тем больше бедствий может случиться. И одна из наиболее распространенных форм эволюционной патологии происходит, когда дифференциация заходит слишком далеко и превращается в диссоциацию. К примеру, в эволюции человека одно дело — дифференцировать разум и тело, и совершенно другое — диссоциировать, разобщать их. Одно дело дифференцировать культуру и природу, совершенно другое — диссоциировать их. Дифференциация — это прелюдия к интеграции; диссоциация — это прелюдия к катастрофе.

Как мы увидим на следующих страницах, человеческая эволюция (как и любая другая эволюция) отмечена последовательностью важных дифференциаций, которые абсолютно естественны и совершенно необходимы для эволюции и интеграции сознания. Но на каждой стадии эти дифференциации могут зайти слишком далеко в сторону диссоциации, которая превращает глубину в болезнь, рост в раковую опухоль, культуру в кошмар, сознание в агонию. И «Эдем» — это хроника не только необходимых дифференциаций эволюции сознания, но также и патологических диссоциаций и искажений, которые слишком часто следуют за ними по пятам.

3. Различие между трансценденцией и вытеснением. Когда мы говорим, что эволюция протекает посредством дифференциации, это означает, что она идет через трансценденцию и включение. То есть каждая стадия эволюции (человеческой и любой другой) трансцендирует и включает в себя предшествующие стадии. Атомы — части молекул, молекулы — части клеток, клетки — части сложных организмов и т.д. Таким образом каждая последующая стадия включает в себя предшествующие, а потом добавляет свои собственные определяющие и целостные (эмерджентные) качества: она трансцендирует и включает в себя.

Однако, как раз по этой причине в случае патологии более высокое измерение не трансцендирует и включает в себя более низкие, а трансцендирует и вытесняет, отрицает, искажает, разрушает их. Именно такой выбор предоставляется каждой новой и более высокой стадии: трансцендировать и включать в себя, помогать, интегрировать, почитать; либо трансцендировать и вытеснять, отрицать, отчуждать, угнетать. «Эдем» — это хроника великих трансцендентных событий человеческой эволюции, равно как и абсурдных случаев подавления, угнетения и жестокости. Чем ярче свет, тем глубже тень, и «Эдем» всматривается и в свет, и в темноту.