— Выучил.

— За то, что им Ленин разговаривал?

— Кем?

— Языком.

— Ленин?

— Да.

— Нет.

— Тогда зачем?

— Потому что так принято, — пояснил бегемот. — По крайней мере, так принято у высокоцивилизованных существ. Я имею в виду, если тебе что-то надо от другого существа, разговаривай с ним на его языке. Было бы очень невежливо заставлять тебя учить наш.

— Ваш — это бегемотский?

— Гиптианский.

— Знаешь что?

— Что?

— Ты — самая логичная галлюцинация из всех, что у меня бывали прежде. Я имею в виду не то, чтобы у меня вас особо много было, но ты — просто супер. Даже трезветь жалко.

— Так ты нетрезв? — удивился бегемот.

— А что, незаметно?

— Я не специалист по наркологическим отравлениям у приматов, — сказал бегемот.

— Трезвые люди с бегемотами не разговаривают, — сказал Лева. — Они их даже не видят.

— Вот как? — удивился бегемот.

— Ну разве что в зоопарке. — Кривить душой Лева не стал.

— Странно, — сказал бегемот. — Скажи, брателло, а ты вообще адекватен?

— Вообще — адекватен, — честно признал Лева. — Сейчас — вряд ли. Адекватные люди с бегемотами по ночам не разговаривают. Они по ночам спят.

— Едва ли это определение адекватности.

— А ты меня приматом обозвал, — вдруг вспомнил Лева.

— А ты и есть примат.

— А ты — гиппопотам африканский.

— Насчет африканского — это вопрос спорный, — сказал бегемот. — Так ты едешь или нет?

— Но остался ведь еще один нерешенный вопрос. — В своем алкогольно-наркотическом бреду Лева был чертовски последователен.

— Какой?

— Вопрос со столбами.

— Ах, со столбами, — зловеще проговорил бегемот. — Значит, ты у нас — большой любитель столбов?

— Да, — гордо подтвердил Лева.

— Тогда как ты отреагируешь вот на это? — С подозрительной для чело… бегемота такой комплекции скоростью глюк выхватил из-под тельняшки какой-то небольшой приборчик, практически исчезнувший в мощной передней лапе, и направил его на соседний столб. На тот, который никто не держал.

Лева посмотрел. Со столбом происходило что-то странное. Сначала он начал раскачиваться, как тонкая рябина при десятибалльном ветре, поскрипывая арматурой и роняя на землю бетонные крошки, а потом вдруг резко дернулся и застыл в весьма нетипичной для фонарного столба позе. Завязанный узлом.

Но что было самое интересное, провода не были оборваны, и тусклая лампочка продолжала гореть.

— Если ты со мной не поедешь, — сказал бегемот, — такое будет с каждым столбом на этой улице.

— Ну, если ты так вопрос ставишь, — пробормотал Лева. Его интересовал сейчас только один вопрос. Что бывает с людьми, которые ездят на машинах, вызванных собственными галлюцинациями. И приходивший на ум ответ Леве не нравился. Обычно они приезжают в дурдом.

— Ну, — поторопил бегемот.

— Не запряг, — по привычке отозвался Лева. — Так и быть, прокачусь. Только можно я вперед сяду?

В этом вопросе таился глубинный смысл.

У Левы уже успело возникнуть подозрение, что он окончательно слетел с катушек. И если привидевшийся ему этой ночью фургон был настоящим, он вполне мог оказаться фургоном «скорой помощи», а уговаривающий его бегемот — несколькими ласковыми санитарами, пытающимися договориться по-хорошему, не прибегая к помощи дубинок, смирительных рубашек и бейсбольных бит. Но в таком случае его ни за что не пустили бы на переднее сиденье.

Кроме того, сидя спереди, он не увидит бегемота в фургоне.

— Не проблема, — сказал бегемот. — Прыгай.

Лева отпустил столб. Столб устоял. Слегка покачиваясь, Лева обошел фургон и потянул на себя пассажирскую дверь.

За рулем микроавтобуса сидела блондинка из «порше». И хотя машина была явно не роскошной и спортивной, разбросанных вокруг денег не наблюдалось, вид у самой блондинки был не более пристойный, чем во время их первой встречи.

— Вот уж торкнуло, так торкнуло, — пробормотал Лева, усаживаясь и захлопывая за собой дверь.

А сзади закрывал дверцы бегемот. Глядя на покореженный столб и бормоча под нос нетипичную для бегемота фразу:

— А вы говорите, культурный шок, культурный шок…

«МК». Из рубрики «Срочно в номер».