Байда чувствовала, как энергия стремительно меняет её сущность, превращая в демона, полностью забрав контроль над разумом. Теперь ей руководило одно желание - убить Гланера. Она не способна была трезво оценивать ситуацию, слышать и видеть что-нибудь, кроме врага.

Если бы Байда была старше, опытнее, то представляла бы не шуточную опасность, но так она теряла энергию напрасно, превращая её не в заклятия, а в ненависть.

Гланер упрекал себя за то, что сразу не раскусил девочку. Ведь вела себя подозрительно, заигрывала целенаправленно с ним, так старалась привлечь внимание. И ведь сразу почувствовал к ней интерес, сразу она ему кого-то напомнила. Теперь-то, в свете светляка и разрывающихся огненных шаров, и её признания всё стало на свои места. Она же на брата похожа, хоть и глаза другие.

Малолетка ещё, безрассудная, не сознающая в полной мере своих возможностей. Шары, конечно, мощные, как у Доновера, только целиться не умеет. И не додумается другие, более действенные, заклинания сплести. Будь у него такой же дар, как у неё, он бы сумел с толком использовать бурлящую в жилах силу. Сколько же она её копила?

А почему бы и не забрать? Вот вернётся Стеша, и они вместе попробуют наполнить жизненной энергией девчонки не утробу демона, а накопитель. Кстати, один, кажется, на шее у неё болтается. Или это артефакт?

Но Стеша сейчас занята - устраивает небольшой переполох среди собрания. Он специально её долго не кормил, чтобы в её чрево угодило больше жертв: и городской глава, и Верховный судья, и министры, и, быть может, даже королевские фаворитки. Хотелось бы, чтобы в их компании оказалась и августейшая чета, король должен появиться с минуту на минуту: по традиции он приезжает к полуночи. Стеше даны были чёткие указания: короля - в первую очередь.

Даже если его величество ускользнёт, Гланер переживать не станет - Стеша поголодает недельку и прикончит его. А в Тордехеше и так разразятся хаос и неразбериха. Аваринцы будут довольны.

Байда начинала нервировать, становилась опасной - будь они в чистом поле, он бы позволил ей с четверть часа развлечься, а так её магия привлекала слишком много ненужного внимания. Её необходимо утихомирить. А сила... Тяжело это, всё же, убивать проще. И надёжнее. Враг без силы - тоже враг.

То, что сначала умиляет своей наивностью, потом раздражает.

Гланер обернулся. Теперь он был быстрее, и Байда не могла причинить ему ощутимого вреда.

Метаморф тенью метнулся по двору и оказался за её спиной. Байда не успела отреагировать и упала, придавленная весом животного. Спасла сила и айг, заставившие Гланера отпрянуть, со злобным рычанием дуя на лапы. На память о его прикосновении остались царапины.

Воспользовавшись моментом, Байда, пошатываясь, встала, расставив ноги на ширину плеч и разведя руки. Мысленно она разрешила айгу вселиться в себя, на всякий случай попрощавшись со своей сущностью. Накопленные силы практически иссякли, а враг был всё ещё жив. У неё не осталось выбора.

Айг материализовался в виде серебристого облачка и скользнул к голове Байды. Та закрыла глаза, стараясь очистить разум от любых мыслей. И в этот момент ощутила боль.

Её подбросило, перевернуло в воздухе и отшвырнуло на камни.

Горящие жёлтые глаза возникли всего в нескольких дюймах от её лица, чтобы вонзить зубы в плоть, раздирая одежду и кожу.

Кровь струйкой стекает по боку, а Байде кажется, что метаморф усмехается. Он торжествует победу над самонадеянной девчонкой, которая так бездарно растратила свои силы.

Слёзы наполнили глаза. Нет, она не просила пощады, она просила прощения у брата. За то, что не смогла, за то, что всё плохо продумала, не рассчитала. А смерть... Смерть - удел всех тёмных, и они знают, что не так уж это и страшно, просто горько и больно.

Лишь бы всё скорее закончилось!

Смерть - всего лишь переход в иную сущность, переселение в мир духов, но почему же тогда так не хочется умирать?

Гланер ухватил окровавленную жертву за шкирку и потащил прочь, в темноту, оставляя после себя тёмную влажную дорожку с солоноватым запахом. Он остановился перед колодцем, бросил Байду и снова обернулся человеком.

Вздрагивая, облизывая кровь на прокушенной губе и позволяя слёзам течь по щекам, она смотрела на него.

Гланер ожидал, что девушка попросит пощады, но нет, в глазах была лишь ненависть, подёрнутая пеленой боли.

Её платье превратилось в лохмотья, тело покрывала татуировка из следов когтей и зубов, рука сломана, - а она всё ещё не сломалась. Страх был, но тёмная его прятала, не желая показывать слабости перед врагом.

– Наверное, сама понимаешь, что я должен тебя убить. Мелкая ты ещё, глупая, но сама напросилась, - Гланер достал из субпространства меч и рассёк им пустоту, наслаждаясь свистом клинка.