– Это позор, - пробормотала гоэта.
– И рассказывать об этом - мерзко и унизительно.

Она сгорбилась; нервная дрожь сотрясала колени.

– В чём позор, в чём унижение, госпожа Тэр? В том, что вам, как и многим другим женщинам, встретились ублюдки, не достойные именоваться мужчинами? Если для кого-то это и позорно, то для них. Успокойтесь, я не буду об этом спрашивать. Не следовало поднимать эту тему сейчас. Хотя я советовал бы всё это записать - вам же станет легче, а я приобщу ваши показания к делу. Не сможете - расскажите потом, уже в Сатии.

Брагоньер смешал очередную дозу успокоительного и подал Эллине. Та сидела в той же позе: сгорбленная, со спутанными волосами и опущенной головой.

Соэр заставил её выпить успокоительное и сообщил, что на сегодня допрос закончен.

На следующий день состоялся разговор о Малисе. Брагоньер был таким же дотошным, но привычно бесчувственным. Ни одного проявления эмоций, подчёркнутая официальность.

Его особо интересовал период влюблённости гоэты, уклад жизни некроманта, его клиенты, проводимые ритуалы, изготавливаемые снадобья. Совершались ли при ней жертвоприношения, оставались ли от них какие-то следы в доме. Устройство обоих жертвенников. Тёмная энергия, её накопление.

– Да, я знаю, госпожа Тэр, как восстанавливают баланс, можете не пояснять, лучше сообщите, как много и с какой периодичностью. Это не ваша личная жизнь, а необходимые сведения для характеристики конкретного некроманта. Мне нужно знать объём его силы. Так что абстрагируйтесь и перестаньте смущаться.

– А вам и как долго знать нужно?
– с издёвкой поинтересовалась гоэта, усиленно вспоминая подробности своей альковной жизни. Только посвящать в них следователя не собиралась.

– Не помешало бы. Данные нужны для судебного мага. По ним определяется коэффициент... Впрочем, если не помните, не суть важно.

Эллина кивнула, радуясь, что хоть что-то личное ей оставят. Да и столько лет прошло! Но судьба Малиса её интересовала, поэтому в конце допроса, когда Брагоньер собирал бумаги, гоэта решилась спросить о том, что стало с некромантом.

– В тюрьме, - безразлично ответил соэр.
– В ожидании предъявления обвинения.

– И что с ним будет?
– с замиранием сердца Эллина смотрела на следователя.

– Зависит от показаний свидетелей и совершённых деяний. Если будет доказано совершение систематических убийств, общение с демонами и иные серьёзные противоправные действия, то вплоть до сожжения. В любом случае, понесёт наказание по всей строгости закона. Кстати, госпожа Тэр, я отменяю арест. Отныне вы не соучастница, а свидетельница. Приношу извинения за доставленные в Сатии неудобства - издержки правосудия.

Едва за соэром закрылась дверь, как Эллина бросилась к шкафу за верхней одеждой. Она не могла допустить, чтобы Малиса сожгли на костре инквизиции, чтобы тот, кому она обязана жизнью, пострадал из-за неё.

Брагоньер, несомненно, не скажет, где содержат некроманта, но гоэта и не собиралась спрашивать, привлекать к себе внимания. Она узнает сама - в конце концов, за что-то ей каждый год продляют лицензию? Для этого нужно выбраться на какой-то пустырь, ещё лучше - за город.

Соэр не солгал: её беспрепятственно выпустили из гостиницы, но поинтересовались целью и маршрутом поездки. Эллина с довольным видом сообщила, что в аптеку за женскими принадлежностями. Естественно, никто не пожелал составить ей компанию и присутствовать при совершении покупок, хотя солдат для охраны гоэте отрядили. Впрочем, они, в отличие от магов, опасности не представляли: Эллина, как всякая женщина, знала, что многочасовое хождение по магазинам способно заставить ретироваться любого мужчину. Что, собственно, и произошло.

Необходимое место нашлось в черте города - строительная площадка. Работы были приостановлены по случаю зимы, так что Эллина не боялась столкнуться с кем-нибудь во время ритуала.

Стены выглядели надёжно, на второй этаж она не собиралась, её вполне устраивала зала на первом.

Вытащив из кармана пальто специально купленный мел, гоэта занялась начертанием двойного Большого круга. Отказа духов сотрудничать она не боялась - речь шла о тёмном, а тёмным они всегда помогают. На всякий случай, впрочем, Эллина приобрела пчелиный воск и листья лаверики ползучей - не получится с духами, поможет октограмма Мерхуса. Поразмыслив, гоэта решила начать с неё, как наиболее безопасной. Её общение с духами теоретически мог отследить Гланер, а вот октограмму никто не обнаружит. Она сотрёт её, не останется и следов.