Фрагмент кожи проститутки лежал на серебряной, обработанной специальным составом, блокировавшим посторонние воздействия, пластине. Сам маг работал в особом одеянии, облегавшем тело. Волосы забраны широкой лентой. Перчатки в работе не допускались: искажали результаты.

В лаборатории магов пахло серой и жжёными свечами. Временами над длинными каменными столами что-то вспыхивало, осыпая пол разноцветными искрами. Слабое свечение исходило и от разнообразных артефактов, использовавшихся в работе.

Целая батарея базовых накопителей крепилась к специальным держателям в хозяйственном отсеке лаборатории. Уровневые маги носили с собой, а базовыми пользовались для экспертиз. Рядом с накопителями в шкафчиках хранились разнообразные предметы, субстанции и жидкости, используемые в работе.

Лаборатория располагалась в полуподвальном помещении. Специально для магов в толще стены пробили пару окон: солнечный свет требовался для некоторых видов исследований. Стены и пол помещения обили металлическими панелями, гасящими остатки энергии.

В подчинении судебных магов находилось четверо учеников, производивших подготовительные работы и выполнявших простенькие задания.

Обычная лаборатория занимала подвал по ту сторону двора.

Соэр пристроился на стуле у двери, переводя взгляд с одного мага на другого. По его мнению, они работали слишком медленно. Первым закончил Братс. Оторвавшись от пластины, он обернулся к Брагоньеру и поинтересовался:

– Вам на словах или подождёте отчёта?

– Вкратце сейчас, подробнее - на бумаге.

– Мужчина, спокойный, хладнокровный: пота нет. На пальцах - какие-то кольца или кольцо: кожа перчаток соприкасалась с благородным металлом. Сами перчатки новые, а вот верёвка нет. Она лежала в кладовой какого-то дома. Теперь ещё о мужчине. Встаёт образ человека среднего роста, крепкого телосложения, тёмноволосого, сероглазого. Ни бороды, ни усов. Большего сказать не могу.

– Благодарю, этого достаточно. Теперь у нас есть портрет преступника. А ваш отчёт, господин Крауст, жду часа через два.

Маг неопределённо пожал плечами: ему не нравилась категоричность соэра. Тому всё хотелось быстрее, да ещё чтобы чисто ауры прочитать, но работа с жидкостями организма - вещь кропотливая. Особенно с такими быстропортящимися, как эякулят. Одно дело, когда он кого-то оплодотворил, а совсем другое - засох на простыне или в льняном мешочке. Вот и мучаешься, соскребаешь стеклянной палочкой...

Брагоньер ушёл. Поднимаясь к себе, он встретил конвоируемого жреца Дагора. Тот, зная Главного следователя в лицо, тут же начал рваться из рук солдат, требуя, чтобы его отпустили. Соэр и бровью не повёл, велев отвести арестованного к себе в кабинет.

Заклятье оцепенения, наложенное Брагоньером, заставило жреца присмиреть.

Размяв пальцы, соэр опустился за стол, достал стопку пустых гербовых листов и свой блокнот, неспешно обмакнул перо в чернильницу.

– Итак, имя, фамилия, род занятий.

– Издеваетесь?!
– выдохнул жрец, заёрзав на стуле.

– Отвечайте на вопросы, пожалуйста. Кару богов и связи оставьте за этой дверью. Жалобу в случае нарушения прав можете подать в установленном порядке.

– В чём меня обвиняют, на ком основании подвергли унизительному обыску, заставили провести сутки в камере?

– Вас обвиняют в двойном убийстве. Продолжим.

– Афраим ли Веран, второй жрец Дагора. Тридцать девять лет, не женат.

– И что вы позапрошлым вечером делали в заведении "Сладкая кошечка"?

Жрец замялся. В итоге сообщил: просто хорошо проводил время.

– В компании девушки лёгкого поведения?

Арестованный кивнул. Дальнейшие вопросы вызвали бурный отказ отвечать, но соэр напомнил, что обвиняемый действует себе во вред.

– Господин Веран, вы взрослый мужчина, а вы ведёте себя как девушка.

– Вы и так знаете, зачем спрашиваете?
– жрец покраснел.

– Не из личного любопытства. Был приватный танец?
– Обвиняемый кивнул.
– Затем вы поднялись наверх. Для стандартных услуг? Или вы не поднимались наверх...

– Да поднимался!
– в сердцах выкрикнул арестованный.
– И трахал её. Куда и в каких позах, тоже сказать?

– Если это сопряжено с травмами, то да.

– Я не бью женщин, не издеваюсь над ними,

– Хорошо. Вы закончили, что было дальше?