– Договорились! Будем придерживаться канонической версии. Но и вы, род Кернау, обязаны будете помогать мне и моему господину Максимусу во всех начинаниях.

Уже на выходе, когда кони стояли оседланными, Марий столкнулся глазами с Беатой. Она была в подобающем светлом платье и чепчике, но с распухшими заплаканными глазами.

– Думаешь, тебе всё сойдёт с рук? – прошипела девушка. Она больше походила на подколодную змею. – Так и уйдёшь? Кольцо отрежет тебе член и засунет в задницу! Ты увидишь пожарища, как рушатся стены родного замка! Нас не остановить!

– Нас? – усмехнулся Марий. – Ты уже успела отречься от крови? Может быть, удача отвернётся от меня. И я паду смертью храбрых. Но, поверь, тебя забьют следующей, как грязную шлюху камнями на площади! А теперь пошла вон, тварь, и благодари матушку за моё терпение!

Марий вспрыгнул на коня. Он был молод и силён. В красном плаще, фигурном блестящем панцире и закрытом шлеме, рыцарь походил на легендарных полководцев древности.

– Слава красному воину! – воскликнул Бузина.

– Слава Красному! – вторили прислужники.

Под овацию охранников всадники выехали из Кернау. Марий гнал лошадь в Старые Тубы, надо было завершить начатое. К тому же, если дела на севере обстояли столь плохо, вплоть до восстания, помощь армии Максимуса не была бы лишней. А впереди летела весть об отважном Красном рыцаре, освободителе дев.

Антоний сильно задерживался и пару раз вообще не приходил на ночь. Миа была не то, что разозлена, скорее испугана. Благополучие молодой семьи было под угрозой, а она отвыкла от бедности. Лодки перестали выходить в море на улов, доход резко упал. Мужчины только и говорили, что о грядущей войне. Антоний с тоской думал о молодой жене, но не мог надолго отлучаться от покровителя. Томас Кольцо занимался подготовкой к полномасштабной кампании. Ставка была выбрана в трактире, и теперь, запоздало, Антоний понимал, что решение избавится от лишних ушей, было правильным.

– Что там задумался? – скрипнул Кольцо. – Лучше скажи, лодки готовы?

– Готовы, – нашелся рыбак. – Осталось дождаться окончания шторма.

– А эти, скотоложцы, думаешь, будут ждать? Сейчас нас мало, одна горсточка, можно ладонью – хлоп! И нету! Но едва мы получим оружие, подкрепления с материка, как уверяю, республика возродится! Мы скинем всех усташей в море! И свеев тоже!

Антоний склонил голову. Ещё недавно он не знал хлопот, а теперь жизнь зависела от прихотей развращённого в своих необузданных страстях психопата. Томас явно не дружил с головой, но когда он начинал говорить, от него исходила некая волна уверенности. Сердца слушателей переполнялись гневом, жажда крови и справедливости затуманивала разум. Антонию стало стыдно за свой щенячий восторг первых дней. Он, да, что он, и все остальные, запутались в паутине словес. Республика, свобода, равенство! Но если посмотреть со стороны, то за ними ничего не стояло. Кольцо просто выдавал бессмысленные наборы слов.

– Тьма вот-вот поглотит мир. Я вижу, как черные всадники начали тяжёлый разбег с востока. За ними тянутся длинные плащи из туч, а из глаз брызжет огонь! – бесновался Кольцо. Как мог Антоний слушать этот бред? И что это за Тьма? Вечная ночь? Разве может быть такое, чтобы солнце однажды не взошло на востоке?

– Война и Чума поглотит всех чужаков и захватчиков. Вся знать, надувшаяся от выпитой крови, будет раздавлена тяжелыми копытами! Древние порядки восстановятся! Наша республика, могучее государство легендарных отцов-прародителей, вновь подчинит Рюген! Нет, не Рюген, в Бездну это гадкое свейское название, Бычий остров! За Бычий остров! – распинался, брызгал слюной на встрече разбойник. Старейшины только делали вид, что заинтересованы идеями темного культа. Нет, они слушали только то, что хотели слышать. Самовластие, новые доходы, расширение территории, а Томас мог дать всё. Но молодёжь не считала речи воина пустыми байками. В Пагорки стекались всё новые и новые добровольцы.

Антоний поморщился. Теперь отступать поздно, все повязаны кровью старика. Сирмат всё-таки сыграл свою последнюю роль. Пугала и той самой жертвы, которую закладывают под фундамент нового здания.

«Лишь бы Миа не шалила в моё отсутствие», – поморщился парень.

– Кольцо! – воскликнул вбежавший воин. – Через шторм пробился корабль с материка! Наш хозяин прибыл в Пагорки!

Марий почти доехал до Старых Туб, как его опять перехватили, прямо на тракте. На этот раз всё было серьезней. Рыцарь видел конников и множество пеших в кольчугах и со щитами. Их бы разметали в одно мгновение.

Хомут обменялся взглядами с братом. Марий не мог понять, что у них на уме. Могли и сбежать под шумок.

– Марий из Старых Туб? – спросил один из солдат. Он был плотный, весь в сером. Лицо с рыжей, как у кабана, щетиной. – Предлагаю добровольно проследовать с нами.

– Это угроза? – переспросил Марий. – Или нападение на честных людей?

Острия копий придвинулись ближе. Наконечники смотрели со всех сторон. Рыцарь непроизвольно сглотнул. Хомут сохранял каменное выражение лица, будто уже бывал под смертью множество раз.

– Понимай, как знаешь, – развязно протянул воин. Хомут сделал плавное движение и в мгновение ока оказался за спиной хама. Нож зашёл за горло.

– Не груби, – тихонько протянул оруженосец.

Копья почти касались Хомута, но он лишь засмеялся и сильнее запрокинул жертве голову.

– Стойте, – просипел заложник. – Отойдите! Я Балаш, сержант отряда епископа. У меня приказ отвести вас к Альберту.

– Мог бы просто попросить, – хмыкнул Марий. – Отпусти его, Хомут! Я никогда не сорился с Церковью.