— А я бы смогла… — и она продефилировала перед ним словно по подиуму.

— Какой молодец! — Валико быстро достал телефон и собрался отснять этот уникальный кадр.

— Ты чего? — остановилась Анюта.

— Ара, ходи, ходи…. Ты моделька, я фотограф. Давай, туда — сюда….

— Дядя ты эти свои странные шуточки брось, — Анечка осторожно обошла его стороной и вышла в коридор. — Поехали. Лучше я мандарины продавать буду.

— Ни спасибо тебе, ни пожалуйста, — покачал головой добродушный мужчина, и они покинули гостеприимный дом.

На рынке он подвел ее к будущему боссу, Гиви. Весил этот мужчина солидно, за сто это точно. Лицо у него было суровое, губы узкие, а над мохнатыми бровями, буграми выступала мышца гордецов.

— Это Аня. Она мне как дочь, не обижай девочку, — попросил его Валико.

— Да что ты, мегобари (друг груз.) У меня у самого — три дочки.

Анюта в это время с интересом рассматривала картинки на стене в подсобке, проявляя абсолютное неуважение к мужчинам.

— Эй, девочка!

— Я? — во взгляде Анечки застыло удивление.

— Ты, ты…. Считать умеешь, школу закончила? — короткий и толстый палец Гиви, коснулся ее лба.

— Я даже писать умею, — обиделась Аня, отступив шаг назад.

— Воровать будешь — накажу!

— Э-э, Гиви, ну что ты с ней так строго? — вступился Валико.

— Гиви — справедливый! Ты — хорошо работаешь, я — хороший деньги даю! Поняла? Если нет — там дверь! — Суровый мужчина не делал исключения из правил.

— Дядя Валико, а вместо мандарин ничего больше продавать ненужно? — С надеждой посмотрела на своего покровителя, девушка.

Тот отрицательно покачал головой и развел руками.

— Тогда — поняла, — вздохнула она и подписала договор.

За тем Валико помог ей снять комнатушку, рядом с базаром. Вел он себя при этом очень достойно. Как отец. Хотел даже помочь деньгами, но Анечка отказалась. Деньги у нее были. Она сохранила подаренные Колей Угольком баксы.

Наступил момент прощания. Они стояли посреди маленькой комнатушки и молчали. Первым начал Валико:

— Вот и все, Аня. Уезжаю я.

— Как уезжаешь? — она не могла поверить, — шутишь, да?

— Жизнь моя на колесах, девочка. Пора ехать дальше. Ты не грусти, дядя Валико скоро приедет. Нет у меня детей, и семьи нет — судьба так сложилась. А ты мне как дочь стала….

Аня обняла его и доверчиво положила голову на плечо.

— Вот скажи мне девочка, а есть у тебя мама? — задумчиво спросил он. — Наверное такой же красивый как и ты? И то же одинокий, да?

— Нет! — отскочила она от Валико и ее глаза разгорелись как у дикой кошки. — Нет у меня мамы! Одна я, как и ты, дядя Валико.

— Вах, какой беда…

— А ты будешь через то село проезжать обратно, где меня подобрал? Помнишь, Бурдеи называется.

— Конечно, помню. Ехать буду, может через месяц, а может и два….

— Я тебе письмо передам, хорошо?

— Кому?

— Саре Конор.

— Ара, где-то я слышал это имя. Он что в твоем селе живет?

— Да! Подожди минутку….

И Анюта, вырвав листок из тетради, написала всего пару строк: *Не ищи меня. У меня все хорошо. Анна*

— А дом, адрес у него есть? — кавказец с удивлением посмотрел на бумажку.

Анюта забрала записку обратно и написала крупными буквами сзади — САРЕ КОНОР.

— В любой дом отдашь — ее там все знают, найдут.

— Ну что ж, прощай девочка.

— До встречи, дядя Валико.

Когда он уехал, Анечка осталась одна, одинешенька. С утра до вечера она была на работе, потом уставшая приходило в свою комнатушку, ложилась на кровать и мечтала. В основном перед ее взором возникал Профессор с дурацкой бабочкой и усами. 'Как же ты мог?! Ведь я хотела быть рядом с тобой….' и тут ее фантазии уносили далеко-далеко….

***

А Профессор, он же Олег Черняховский, был не так уж и далеко. Километров триста южнее от столицы. Он сидел в кафе и прожигал взглядом бармена пенсионного возраста — Саву.

'Налей мне чаю, я даю тебе установку — налей мне чаю….', внушал Олег новоиспеченному работнику.

Но Сава Люцерко не поддавался гипнозу. Всяким шизофреническим идеям, — 'Милиция с народом! Бандитам — тюрьмы!', это, пожалуйста. Он в первых рядах пошел бороться за демократию. В палатке жил, между прочим, и флагом махал. До сих пор удостоверение в кармане носит, и свято верит в утопические идеи и абстрактные ценности. А тут на него уставился паразит по жизни, очками своими пугает! Его! Героя помаранчевой революции! — ' Что чая хочешь? Так подойди и попроси красиво, буржуй ты не доделанный!' Примерно так рассуждал Сава, безразлично поглядывая в сторону Профессора. Неизвестно чем бы закончилась эта энергетическая дуэль, если бы не колокольчик на двери. Он послужил своеобразным гонгом, возвещающим о конце поединка. Оба с интересом уставились на входную дверь.