— Да дорогая?

— Ты где же это козлина такая, шляешься?!

Жорику вдруг стало жарко, и он опустил окно.

— Бурдейское время — девять часов! — тут же в окошко просунулась пьяная рожа, без передних зубов. — Дай закурить, друг!

Рука Жоры мгновенно подняла стекло обратно, едва не задушив курильщика.

— А-а… Вот ты где! Как же я сразу не догадалась! Доярка, продавец лапши и бездомный! Все в сборе, на ферме!

— Риточка это шутка, провокация, я на станции… Машина сломалась. Радиатор потек.

— Адрес станции говори, быстро!

— Але, але… Плохо слышно дорогая, — Жора отдалял от себя ставшую ненавистной трубку. Затем он вовсе выключил телефон, вынул сим карту и зашвырнул его в кусты, по ближе к памятнику. 'Все!', он вдруг повеселел и посмотрел на Ленина, — 'Пользуйся Володя, на этот раз телеграф брать не надо — мобильная связь кругом! Будь она неладна!'

В это время Анечка вошла в парадные двери. Дощатый пол в вестибюле предательски заскрипел, тусклая лампочка пару раз ярко мигнула в знак приветствия, и девушка очутилась у двери с табличкой — 'Председатель' Она на минутку замерла, прислушиваясь к разговору.

— Ботаник, слышишь, чего Сергеевич говорит? Дождей — не будет!

— Николай Викторович, не переживайте, наша кукуруза и без земли может вырасти, не то что там какой-нибудь воды. Технологии… так сказать. Весь секрет в зерне…

Заинтригованная Анюта прижала ушко к двери, она ведь любила всякие тайны.

— Семена у нас особые, модифицированные, — голос перешел на шепот, — в них ген из яда змеи — ничего они не боятся…. Польем фосфором, калием и все будет окэй!

— Ботаник, если что случится с урожаем — башку тебе снесу! — громыхал другой голос за дверью. — А ты Сергеич — смотрящим будешь, колеса хорошие тебе подгоним, на четырех ведущих. Капусты кинем.

— Николай, спасибо за доверие конечно, но капусты мне не надо, своя в огороде имеется.

— Ну, ты и лошара….
– заржал другой голос.

Анечка начала слегка пританцовывать, 'Они тут будут сидеть до утра!', и решительно дернула ручку двери.

— О! А кто сауну заказывал? — в недоумении спросил громила сидящий на столе.

— Это, ко мне — Сергеевич встал из-за стола. — Знакомься Анечка, — Николай Викторович, новый фермер с Востока.

— Можно просто — Коля Уголек, — громила спрыгнул с насиженного места и протянул к девушке ладонь-лопату.

— Анюта, — кокетливо произнесла она и помахала ему ручкой в ответ, сильно переживая за свои хрупкие конечности.

— Вольдемар, — поклонился ей юноша, с прической Медузы Горгоны, изображенной на картине великого Караваджо.

— Между прочим — специалист по новым технологиям, из самого Киева, завидный жених, — подметил председатель. — А это наша красавица, Анечка, дочка Раисы Семеновны.

Имя отчество железной женщины, председатель произнес мягко, задушевно. И на то были веские основания.

Он был влюблен в Анютину маму. Притом давно и безнадежно. Когда-то правда он попытался ей предложить руку и сердце, но Рая рассмеялась в ответ, обнажив белоснежные зубы, и посмотрела на него сверху вниз:

— Сергеевич, а как же ты меня на руках носить будешь?

Вопрос был задан неспроста — разница в высоте была ощутимой. Его метр шестьдесят восемь, против ее метра восьмидесяти. Да и разница в возрасте, не делала ему скидок.

От этого вопроса, он покраснел и выдавил из себя:

— А что? Давай попробуем, Раечка.

— А давай! До сельсовета донесешь — буду женой твоей.

Нести ее надо было не меньше километра, — 'Дорога вся в ямах. Да и день на дворе — люди вон ходят…. А ведь я председатель, как-никак…'. Пока он размышлял, Раечка повернулась к нему спиной, и плавно покачивая бедрами, пошла в дом.

— Я согласен….
– пропищал Сергеевич.

— Поздно Ваня… поздно, — едва услышал он любимый голос.

С той поры председатель так и не решился к ней подойди. Так тайком, он бросал в сторону Раисы пламенные взгляды, но на большее не осмеливался.

Анюта приняла серьезный, почти официальный вид и медленно произнесла приглашение, тщательно подбирая каждое слово:

— Я вот к вам по какому делу, Иван Сергеевич, мы приглашаем вас на помолвку.

— Раиса…. Семеновна выходит замуж? — его вопрос был пронзен печалью, а руки повисли плетьми.

— Нет, это я выхожу замуж, за итальянца, — и она почему-то свысока взглянула на Колю Уголька.

— С удовольствием приду! Когда? — спросил Сергеевич, доставая большой блокнот из стола.