Шрифт:
Мрак с неудовольствием повел плечами:
– Ну, не всех же насилуют!
– Я вообще об обмане, предательстве, бесчестии, что в те старые времена встречались куда реже. Потому нам и пришлось придумать новую мораль, что изнасилованная женщина вовсе не бесчестится, ибо ее дух остается чистым и незапятнанным, а пачкается всего лишь презренное… ну, не совсем презренное… особенно если женщина красивая, но все же менее ценное тело. Которое, кстати, достаточно просто помыть. В крайнем случае дождаться менструации, чтобы очиститься целиком и полностью.
Мрак посмотрел на Олега, на Юлию, что-то понял, кивнул:
– Да, эту мораль придумали для этого мира, ты прав.
– Так что в чем-то, – сказал Олег, – жить стало труднее, но в чем-то…
– Жизнь вообще дает только одно облегчение, – буркнул Мрак. Посмотрел на женщин, добавил: – Не при них будь сказано.
Олег отмахнулся от домкрата, без труда приподнял машину. Мрак подложил пару громадных валунов, кивнул:
– Лезь, смотри! Только уши не отдави.
– Да нет, уши надо беречь, – ответил Олег.
Мрак проводил его взглядом. Волхв, а теперь – ученый и философ, умело орудовал под машиной ключами. Не любит это дело, по дрыгающимся ногам видно, но делает…
Спросил настороженно:
– А с чего твои ухи стали особо оберегаемыми?
Нога недовольно дернулась. Мрак и не ждал вразумительного ответа, Олег за всю жизнь еще не выдал ничего вразумительного, но на этот раз там, под машиной, мялось, кряхтело, пытаясь как-то объяснить серый туман в рыжей голове:
– Мрак, это трудно объяснить… но там прорезались какие-то светочувствительные клетки. В ушах. На самих ушах, снаружи. Там, где у тебя шерсть… Хотя она у тебя и внутри, и снаружи… Так вот, у меня это снаружи…
– Шерсть?
– Да нет, не совсем шерсть. Вернее, совсем не шерсть. Словом, я вижу теперь и сзади. Пока хуже, чем глазами, но уже кое-что различаю. Голова кружится, даже болит, от бинарного к квадро – как бы череп не треснул, как горшок в огне…
Мрак присвистнул.
– Значит, – сделал он глубокомысленный вывод, – фигу тебе за спиной показывать не стоит?
– Мрак, – донеслось из-под машины печальное, – ты все такой же грубый.
– Это я еще нежный, – заверил Мрак. – Ты просто забыл, каким я бываю грубым!
Ноги укоротились, словно Олег пытался от грубости забраться под машину весь, как черепаха прячется под панцирь.
– И как ты с ними связываешься?
Из-под машины прозвучало:
– Это сложно. Прислушиваюсь, чувствую желание что-то сделать, а потом полдня думаю: почудилось или это их зов?.. К тому же отвечаю уже не им, а следующему поколению. У них срок жизни короток, метаболизм бешеный…
Мрак подумал, признался:
– Не знаю, понравилось бы такое мне? Кто-то во мне роется, копает, черт-те что строит…
– Не кто-то, а ты сам. В тебе тоже строят, как и в других людях. Только мои перешли, так сказать, на другой уровень слесарения. Что-то вроде НТР затеяли…
– Надеюсь, твои мелкие… ну, твое народонаселение там, внутри, знает, что творит.
– О чем ты?
– Чтоб не начали тебя перестраивать, скажем, в ящера.
– Почему в ящера?
– Да так, примелькался просто. Куда ни взгляни, одни динозавры. Или в ворону. Мол, вороне жить легче. Работать не заставляют. Летай себе да капай людям на головы…
Ноги недовольно дернулись.
– Эта мысль в голову не приходила. Хотя… Нет, глупо. Они ж понимают, что, если стану динозавром, меня тут же пристрелит милиция. Бродячих собак и то отстреливают!
– Но ты им как-то сообщи, – предупредил Мрак. – Ты ж всегда был таким… гм, осторожным, а теперь я на тебя удивляюсь, Олег.
Мрак замолчал, а в поле зрения Олега появились женские ноги.
– У нас все готово, – сообщил звонкий голосок Елены. – А как вы?
– Заканчиваем, – ответил Мрак. – У меня готово, это рыжий чего-то копается.
– А что делал ты? – спросила Елена.
– Созерцал, – ответил Мрак гордо.
Елена держалась так же ровно, как и всегда, только глаза счастливо блестели да щечки окрасило румянцем. Похоже, ее особенно не потрясло, что они с Олегом застали еще древние времена, больше занимает то, что он может оборачиваться волком, она может его чесать и гладить, а потом вместе бегать по подмосковному лесу.
– Вот только в багажник не помещается, – пожаловалась она.
– Разве? – удивился Мрак. – Пойдем посмотрим.