Поговорив с менялой ещё немного, Вадим попрощался и покинул фургон. Вернувшись на постоялый двор, где северяне остановились на ночь, Вадим нашёл Свейна и, сев рядом с ним за стол, тихо сказал:

— Я запустил слух. Теперь нам пора уходить отсюда.

— Завтра и уйдём, — пожал плечами ярл. — А как ты умудрился слух-то запустить?

— Случайно наткнулся на одного нашего знакомого. Менялу, у которого мы сменили серебро на золото. Так что, можно сказать, нам очень повезло, он сразу поверил мне и готов рассказать об этом своим друзьям.

— Ну, значит, на рассвете в путь, — усмехнулся Свейн, залпом допивая вино.

— Ты чего такой мрачный, капитан? — насторожился Вадим.

— Надоело всё. Другие в моём возрасте уже внуков нянчат и за треллами присматривают, а я всё по морям болтаюсь, словно дерьмо в омуте.

— Не спеши помирать, старина. Придёт время, и ты будешь внуков нянчить. Вот сковырнём Рыжего со стула, который случайно троном называется, и домом займёмся.

— Твои слова, да Тору в уши, — усмехнулся Свейн.

Небрежно швырнув на стол несколько медяков,

Свейн поднялся и молча вышел из зала. Проводив его задумчивым взглядом, Вадим жестом подозвал к себе служанку и, приказав ей подать вина, принялся обдумывать услышанное. По всему выходило, что этот отчаянный, сильный, жёсткий порой до жестокости воин страдает, не имея возможности жить в собственном доме, со своей семьёй.

Глотнув местной кислятины, Вадим скривился и, покосившись на кожаную кружку, с усмешкой подумал: «Сейчас бы водочки холодной, да под селёдочку с чёрным хлебушком. Вот уж точно говорят: “сер– мяжность, её и колом не вышибешь. Кому-то фуагра, а кому-то черняги кусок подавай”».

Занятый своими мыслями, Вадим не заметил, как в зал вошли четверо индивидов не самого благонадёжного вида и, присев за соседний стол, начали осторожно присматриваться к посетителям. Секира привычно оттягивала пояс Вадима, но пришедшие, очевидно, понадеялись на количественное превосходство. Осмотревшись, все четверо дружно поднялись и, обступив стол, за которым сидел Вадим, приступили к делу.

— Эй ты, положи кошелёк на стол и проваливай, если жить хочешь, — прошипел один из парней.

Удивлённо покосившись на чужаков, Вадим усмехнулся:

— В моём кошельке всего несколько медяков. Не стоит рисковать жизнями ради такой жалкой добычи.

— Хватит врать. Ты сидел в фургоне менялы. Так бывает, только если у человека есть что-то серьёзное, — быстро ответил один из парней.

— Дурак. Я этого менялу давно уже знаю. Выпили вина, обменялись новостями и разошлись. Впрочем, если не веришь, смотри сам.

Вадим швырнул кошелёк на стол. У него не было никакого желания ввязываться в драку. День был слишком длинным и насыщенным. Схватив кошелёк, бандит быстро распустил завязки и, сунув туда нос, разочарованно протянул:

— Проклятье, здесь и вправду только медь.

— Я же говорил, — пожал плечами Вадим.

— Вставай и вытряхивай из пояса всё, что есть, — зло оскалился другой парень.

Понимая, что они не отвяжутся, Вадим медленно встал, сдвинув табурет в сторону нападавших. Его действие было рассчитано на инстинкт, и парии не подкачали, отпрянули в сторону, опасаясь получить табуретом но коленям. Одновременно с этим отодвинулся и сам Вадим, выбираясь на открытое пространство.

Делая вид, что собирается лезть в пояс, он положил руки на пряжку и, ещё раз осмотревшись, одним плавным движением выхватил секиру. Не ожидавшие такой наглости бандиты шарахнулись в стороны, хватаясь за кинжалы, но было уже поздно. Ощутив в руках привычную тяжесть оружия, Вадим вдруг испустил вой полярного волка и ринулся в атаку.

Резкий взмах справа налево, наискосок, через грудь — и ближайший бандит захлебнулся булькающим хрипом, рухнув на заплёванный пол. Быстрый полуоборот в сторону — и другой бандит зашёлся криком, зажимая окровавленную культю, оставшуюся от руки, только что сжимавшей кинжал. Разворот вокруг своей оси — и голова третьего нападавшего с глухим стуком покатилась к стойке.

Четвертый бандит, растерянно оглядевшись по сторонам, вдруг испуганно икнул и, выронив кинжал, грохнулся в обморок. Всё произошло в считаные секунды. Так быстро, что сидевшие в зале не успели ничего понять. Только когда неожиданно обмякшее тело последнего оставшегося в живых бандита с грохотом рухнуло на пол, выпивохи очнулись и, дружно вскочив, шарахнулись в стороны от замершего с оружием в руках воина.

Но вой полярного волка не прозвучал даром. Входная дверь с треском распахнулась, и в зале сразу стало тесно от кучи вооружённых варваров. Первым в зал влетел Рольф, едва не снеся дверь с петель. Увидев два трупа, одного инвалида и лежащего без сознания ду

рака, гигант опустил секиру и, недоуменно почесав в затылке, проворчал:

— Ты чего тут устроил, Валдин?

— Эти дураки ограбить меня решили, — сообщил Вадим, вытирая лезвие секиры.

— А орать-то зачем? — возмутился Рольф. — Сам отлично справился, зачем же тогда нас звал?