Лес жил своей жизнью. Это не пустыня, где, кроме заунывного воя ветра, ничего не нарушает тишину. Здесь, словно муравьи в муравейнике, роилось множество звуков – треск сучьев, птичьи крики, стрекотание каких-то насекомых и еще что-то, и еще. Я же не следопыт-охотник, я не могу определить, какие из этих звуков не предвещают ничего опасного, а какие – выдают врага, который, возможно, совсем рядом. И какие тут могут быть враги? Дикие звери? Или дети Лесного Поля? Ни с теми, ни с другими я встречаться не собирался. При одной мысли об этом меня пробирала дрожь. А дети Поля Руин своим шумом точно привлекут внимание к нашим персонам. Нет, так дело не пойдет...

– На месте стой! – скомандовал я.

Гхимеши послушно остановились. Странно, но я чувствовал себя главным над этими воинами. Даже «капитан» беспрекословно подчинился моему приказу и теперь верноподданно смотрел на меня из глубины надбровных морщин. Я вдруг понял, почему так получилось. «Старик» остался по ту сторону стены, я невольно принял на себя его полномочия. Вернее, гхимеши естественно наделили меня ими. Все правильно, иерархические отношения нерушимы. Тем, кто всю жизнь привык подчиняться, просто необходим начальник.

– В колонну по одному! – приказал я.

Они непонимающе посмотрели на меня.

– Ты впереди, ты за ним, а ты – следом, – уточнил я, и воины быстро построились, как я и хотел. – Идите по тропинке, а я за вами.

Вот тут-то они замерли, не торопясь исполнять приказание.

– Золотой Дракон может ходить по Полям где угодно, – мрачно повторил «капитан». – А дети Поля Руин должны оставаться в своем Поле. Каждый из Лесного Поля, встретив нас, убьет.

– Почему? – спросил я, хотя ничего удивительного в утверждении «капитана» не видел.

– Гхимеши убивают чужаков, и другие убивают чужаков. Так всегда. Каждому – свое Поле.

– Понятно... Значит, до законов об иммиграции в здешних местах не доросли.

– Пусть Дракон говорит так, чтобы было понятно.

– Ладно, пожалуйста... Вы должны охранять меня! Так, кажется, по договору, да? Вы доставляете меня к Золотым Драконам целым и невредимым, правильно? А вы что делаете? Жметесь, как бабы, друг к другу. И вообще – какого черта один из вас остался в Поле Руин? Этих, как их... ушшуа охранять? От кого? Кто на этих оглоедов напасть решится? Танковый корпус?

– Такие твари в Поле Руин не водятся, – угрюмо заметил «капитан».

– Вот именно!

– Все Золотые Драконы – великие воины!

– Надо же, я и забыл. Спасибо, что напомнили.

– Старейший и Всевидящий Ирри несет в себе слова договора. Позор и гнев нашего народа падет на меня, если Старейшего и Всевидящего убьют. Ему нельзя идти сюда – здесь слишком опасно.

Старейший Ирри – это, как выясняется, мой «старик». Так...

Я опешил. Конечно, не от удивления, что ненароком дал одному из гхимеши почти точное прозвище... Они вовсе не думают меня защищать. Они сами ждут от меня защиты на этих враждебных им землях.

Я чуть было не повернул обратно. Я едва удержался от этого. Вот она – единственная из всех дорог, ведущая домой. Лесная тропинка меж древесных стволов, то ныряющая в гущу травы, то взбегающая на мшистые пригорки.

Я пошел по тропинке, больше не оглядываясь. Черт с вами со всеми. Будь что будет. В конце концов, терять мне уже нечего. Или я найду Драконов, или...

Тропинка скоро исчезла совсем. Но и теперь мне не пришлось мучиться выбором направления – я шел туда, куда мог пройти, где не преграждал дорогу бурелом или развесистый колючий кустарник, на ветвях которого поблескивали ядовито-пурпурные иглы.

Остановился я тогда, когда меня тихо позвали сзади:

– Дракон!..

«Капитан». Полускрытый листвой, стоит в нескольких шагах от меня, и луч солнца, пробившийся сквозь лесную крону, горит на лезвии его топора. Больше никого рядом с ним не видно. Продравшись к нему, я спросил первым делом:

– А где остальные?

Он тряхнул головой – косички рассыпались по плечам.

– Я их отпустил. Смотри, Дракон...

В древесном стволе повыше его головы торчал вбитый наполовину метательный нож – слегка изогнутый, лишенный рукояти. На лезвии еще не успела застыть капля смолы – видимо, нож метнули совсем недавно.

– И еще...

Он медленно обвел рукой вокруг. Да, теперь и я увидел – потоптанная трава и сломанные ветви открывают пространство небольшой полянки. Кое-где, как дохлые змеи, свисают до земли порубленные лианы. «Капитан», не выпуская из рук топора, присел на корточки, а я быстро осмотрел полянку. Второй нож я нашел воткнутым в землю. Рядом – лоскут черной ткани и обрывок шнурка.

Дальше было совсем легко. Шаг влево – щепки, белеющие в траве, и молоденькое деревце, сильным ударом расщепленное надвое. Два шага прямо – сломанная ветка. Шаг вправо – пустые кинжальные ножны. Три... четыре... пять... шесть шагов... Растоптанный куст земляники, кровавые пятнышки раздавленных ягод во мху... еще ветка на земле... свороченный набок муравейник... Семь... восемь... девять...