От облегчения я едва не рассмеялся. Я окликнул оружейника еще раз, он оглянулся (Ну точно он! А кого еще я ожидал здесь увидеть? Родная заросшая щетиной харя!), оглянулся и без слов пошел дальше. Я припустил за ним.

– Вот мы как... – шептал я на бегу, – шагаем себе. Все слышим, но не отзываемся... Опасаемся привлекать к себе внимание... Макс, блин, подожди!

Макс оглянулся опять, как-то неопределенно махнул рукой и продолжил движение. Шагал он ровно, но быстро.

– Козел ты, а не Дракон, – сказал я, поравнявшись с ним. – Разве так можно, а? У меня, между прочим, тоже нервы. А мы куда идем?

Макс молчал.

– Бдительность и осторожность – я понимаю, но хотя бы шепотом ты мне сказать можешь? Не то чтобы я тебе не доверяю, но ты шагаешь так, будто точно знаешь направление. Макс, ты вообще меня слышишь? Эй! Алле, гараж! Проснись, оружейник!

Макс шел и шел. Ни на сантиметр не повернулся в мою сторону, никак не дал знать, что слышит и понимает меня. Озадаченный до крайности, я остановился. Мы достигли глубины котлована. Впереди зачернела небольшая яма, на поверхности которой пузырилась космическая тьма. И только сейчас я заметил, что мертвые деревья вокруг стлались по земле в направлении этой ямы, будто неведомая сила тянула их туда, будто котлован являлся чудовищной воронкой... Большинство древесных стволов были недвижимы, а некоторые судорожно извивались, стремясь вырвать из земли свои корни и достигнуть наконец вожделенного дна.

– Туда? – удивился я. – Не знаю, что это такое, но уж лучше снаружи переночевать, чем в таком укрытии. Макс, мне кажется, здесь что-то не...

Макс бестрепетно шагнул к яме.

– Стой! – Я прыгнул вперед и ухватил его за руку.

Рукав рубахи тихо треснул. Рука Макса, легко отделившись от туловища, осталась в моих руках, а сам оружейник исчез в черной яме. Тошнота мгновенно разбухла в горле, я минуту стоял, не двигаясь, с ужасом глядя на то, как плоть и ткань рубахи, сливаясь, таяли и текли меж моих пальцев, как масло на огне.

– М-макс... – промычал я.

Наскоро вытерев руки о штаны, я упал на колени, сжал зубы и осторожно заглянул в дыру. Ничего там не было видно, только слышалось отчетливое бормотание, словно кто-то в тысячу голосов яростно, но непонятно уговаривал меня отбросить страх и непонимание – и нырнуть во тьму. Потом мне показалось, будто чьи-то длинные пальцы схватили меня за голову, сзади предостерегающе гаркнул ворон, и я очнулся.

Отчего-то я пришел в себя метрах в пяти от ямы. Отполз ли я сам, или меня каким-то образом отшвырнуло сюда – не помню. Волосы были совершенно мокрые, лицо горело, а тело невыносимо пульсировало. Бешеный огонь мчался по венам, не находя выхода наружу.

Где-то недалеко раздавались мерные шаги.

Я вскочил на ноги. Знак Дракона качнулся на моей груди. Что за черт? Над животом в районе диафрагмы алела ссадина, а на левой стороне груди прямо над соском появилось большое черное лоснящееся пятно. Постанывая от гадливости, я отряхивал и тер кожу, пока не догадался, что это не пятно вовсе, а вытатуированное изображение ворона, вскинувшего крылья и распялившего клюв перед прыжком-нападением. На груди.

Шаги приближались. Оглянувшись на звук, я отшатнулся. Мимо меня шел, глядя прямо перед собой, высокий воин в короткой кольчужной рубахе и кольчужных штанах. На пышных белых волосах прочно сидел округлый зеленый головной убор, очень похожий на тюрбан. В правой руке воин нес, повернув лезвием к земле, кривую саблю, а ушах воина покачивались крупные серьги.

Ратник Мертвого Дома!

В этот момент я позабыл обо всем. В том числе и том чувстве собственного превосходства над миром, с которым я проснулся у водопада после расправы над Ханом. Я рванулся к ближайшему дереву, нагнулся, сломал разом две увесистые ветви. Первая рассыпалась в моих пальцах в прах, вторая, оказавшись более прочной, всего лишь разломилась надвое.

Мертвый, не оглядываясь, прошел дальше. Я запустил ветку ему в спину. Корявая деревяшка, перевернувшись в воздухе, острым сломом ударилась ему под лопатку и, вырвав из тела изрядный кусок, упала на пологий камень. Комок плоти мокро шлепнулся вслед за ней и быстро изошел тонкими струйками, растаял. Мертвый достиг ямы в центре котлована и рухнул в темноту.

С другой стороны котлована, отделенный от меня черной ямой, спускался вниз еще один Мертвый. Закутанный в голубой плащ, он нес на плече массивную секиру. Смотреть, как и его всосет бормочущая тьма, я не стал.

Я побежал наверх.

Что происходит? И почему мое проклятое неведомое пламя жжет изнутри тело, вместо того чтобы поддаться моей воле, превратившись в грозное оружие? Как мне подчинить огонь? Где, мать его так, приклад? Где, мать его так, затвор и спусковой крючок?

Следующий встреченный мною ратник Мертвого Дома был очень похож на предыдущего. Голубой длинный плащ и здоровенная секира, возлежащая на плече. По кольцу в обоих ушах – разглядел я дополнительно. Зеленая повязка в бесцветных волосах.

Не пытаясь помешать его движению, я отошел в сторону. А Мертвый вдруг, сверкнув глазами, заступил мне дорогу. Секира слетела с плеча. Обеими руками воин обхватил длинное древко, широко размахнулся.

Ах, ты так?..

В общем-то я не испугался, учитывая опыт последнего столкновения. Я легко увернулся от округлого лезвия, прыгнул и со всех сил двинул противника кулаком в грудь. Я ожидал, что мой кулак без труда погрузится в вязкую плоть, ратник тут же и падет, пробитый насквозь, но Мертвый только шарахнулся назад. Я взвыл, прижимая к груди ушибленный кулак. Голубой плащ распахнулся, явив сияющие пластины металлического нагрудника.