– Воду не забыли? – сдался Гарри.

– Два ящика минералки, думаю, хватит, – сказал Джеки и с силой оттолкнул причал. Яхта чуть качнулась и заскользила в сторону открытого моря.

Джеки перешел на корму и завозился с двигателем. Ева сидела на боковой скамеечке, скрестив руки на груди, а затем попросила Гарри помочь ей спуститься вниз.

Когда отдалились от берега метров на двести, Джеки распустил паруса, велел Бруно встать у штурвала, а сам пошел сменить Гарри.

– Как бы она и в самом деле не родила тут, – сказал Гарри, вернувшись на верхнюю палубу.

– Может, не стоит слишком удаляться от берега? – предложил Бруно. На зубах скрежетал песок.

– После обеда обещали дождь. Жара спадет. – Гарри протянул сигареты Бруно. Тот взял одну. – Старик, ты так неожиданно исчез… Столько слухов ходило… Только не говори, что тебя разочаровала физика.

Бруно поджег сигарету и дал прикурить Гарри.

– Скорее, я разочаровался в племяннице декана.

– Можешь не продолжать, – кивнул Гарри. – Это одна из версий. Мы лишь после узнали, что Алекс его племянница. Это сразу все расставило по местам. Кстати, на последнем курсе она выскочила за Джованни. Итальянская физика отброшена на десятилетия назад.

Друзья рассмеялись.

– Чем ты занимаешься? – спросил Гарри.

– Торгую компьютерами оптом и в розницу. Строю и администрирую сети. Дядюшка оставил наследство.

– Везет же некоторым, – хмыкнул Гарри. – Не могу представить тебя остепенившимся…

– Бизнес налаженный, легко обходится без моего вмешательства. Не слишком обременяет меня.

– Ну и? Скучаешь таки по энтропии?

– Наоборот. Пытаюсь ее приуменьшить. Отгадываю загадки.

– То есть?

– Слушай. Я как раз сейчас бьюсь над одной, но что-то дело плохо продвигается… Есть достаточно версий, но ни одна не ведет, куда надо.

– Версий… Ты что, частный детектив?

– Нет, но загадки мои как раз под стать. Речь пойдет об убийстве.

– Ого!

Бруно пропустил иронию мимо ушей.

– Довольно скромного пенсионера из Тотриджа, в прошлом бухгалтера «Электросервиса», убивают в парке ударом бутылки по голове. Побуждения неизвестны. Со слов жены и сына врагов у него не было. Серьезного наследства тоже. Но выяснилось, что он вел двойную жизнь. Под другим именем он владел виллой и развлекался там с женщинами. Оказалось, что он сменил имя по достижении совершеннолетия, чтобы порвать с нацистским прошлым своего отца, бежавшего из Германии и жившего в Сент-Ривере скорее всего под вымышленным именем. Встает вопрос: откуда деньги на виллу? На «Электросервисе» звезд с неба не хватал, но имел хорошую репутацию, даже разоблачил крупную аферу, чем сберег фирме приличную сумму.

Вероятно, деньги получены от отца, каким-то образом привезшего их с собой. А семейный бунт – всего лишь инсценировка, красивый миф. После смерти родителей он официально ничего существенного не получил, но кто знает, что было передано «под столом»?

– Могу ли я заключить из сказанного, что жена или сын имели определенную заинтересованность?

– Сын утверждает, что им ничего не было известно о второй ипостаси отца. И я ему верю. Ведь именно он обратился ко мне.

– Тупик?

– Почти. Тут происходят новые события. С промежутком в несколько дней исчезают двое тотриджцев… Это восемь баллов по шкале Рихтера для такого полусонного городка, ты знаешь. Невольно закрадывается мысль, что эти ребята причастны к убийству, а иначе зачем исчезать? А в довершение я получаю сообщение-подсказку, что убитый и двое исчезнувших являлись два года назад присяжными на суде по делу профессора Краузе. Прелюбопытное дело, между прочим. Профессора оправдали, и эти трое как раз голосовали против обвинения. Я побеседовал с еще двумя присяжными, не поддержавшими обвинение. Они не могут твердо обосновать свое решение и говорят, что в другой день вполне могли «опустить черный шар». Решение было неоднозначным.

– Возможно, что у истца есть мотив…

– Да, но почему он не занялся обвиняемым? Я встретился и с этим истцом. Бывший полковник, сбежавший из Венесуэлы. Много вербальной агрессии, но не производит впечатления человека, способного от слов перейти к делу. Впрочем, я сообщил в полицию о полученных мною фактах, если это действительно факты. Надеюсь, что они проверят алиби полковника во всех трех случаях, это их работа…

– А может, все обстоит с точностью до наоборот? Знаешь, в физике, да, впрочем, и в других областях познания, всегда имеет смысл вывернуть ситуацию. В твоем случае, например, почему бы не предположить, что именно убийца прислал тебе сообщение с подсказкой, чтобы направить тебя по ложному следу. Ты взял этот след и пришел в тупик. Может, надо просто отбросить эту версию и посмотреть, что останется?

– Я думал об этом, – сказал Бруно, но его уши покраснели.

– К тому же после оправдания профессора прошло более двух лет. Почему полковник не занялся местью по горячим следам?

На это ответа у Бруно не нашлось. Он приуныл.

– Не знаю чем тебе помочь еще, Пан, – сказал Гарри. – Похоже, ты сам все продумал. Конечно, иногда полезно кому-то просто рассказать о своих проблемах, и тогда вдруг под новым углом зрения вырисовывается какая-то новая деталь. Может, сегодня ночью по следам нашего разговора тебе придет в голову если не решение, то, по меньшей мере, новое направление его поиска.

– Спасибо, обнадежил. Это все, что ты можешь сказать?

– Не совсем, Пан. Я физик все-таки. Смотрю на мир чуть иначе и задаюсь вопросами, которые не посещают простых смертных. Кажется, ты застал основы теории Эверетта?

– Имя помню. Что-то там про Мультиверс.

– Ты знаешь, я не сторонник чуть что хвататься за эту теорию в обыденной жизни. Так можно зайти очень далеко… Но с другой стороны, есть один момент в твоем рассказе, требующий более пристального внимания. Я имею в виду твои беседы с присяжными. Сомнение, которым они подвергают собственное решение в жюри, вещь весьма характерная. И характеризует она склейки, происходящие при вынужденной смене точки наблюдения.