Волшебница потрясенно развернулась на каблуках, но профессор уже исчез из коридора старинного особняка.

– Мне это послышалось. Послышалось! – строго сказала себе Лара и медленно побрела к отделу кадров. Нюська, спрыгнув с подоконника, засеменила рядом с ней.

Маркиз разбудил Глашу на рассвете, и в начале седьмого они были уже на полпути к замку тетушки Миланы. Оливье, как обычно, резвился на своей кобыле, а его спутница страдала в карете. Время от времени она вывешивалась из узкого окошка в надежде увидеть какую-нибудь нечисть, приветливо скалящую зубы из-за кустов, или оборотней, перебегающих дорогу. Но, видимо, раннее утро не располагало нечисть к ухмылкам, а оборотней к прогулкам, поэтому путевые заметки Гликерии, которые она вела в блокноте, никакими интересными записями не пополнились. Вдобавок ко всему юную путешественницу укачало и растрясло, поэтому тот миг, когда ближе к полудню карета въехала во двор замка тетушки Миланы, стал самым радостным событием всего странствия.

Тетушка Милана оказалась миниатюрной дамой лет тридцати пяти с волосами цвета красного дерева и довольно экзотической внешностью. У нее были раскосые русалочьи глаза, высокие скулы, маленький рот, острый подбородок и личико в форме сердечка. На своего племянника она не была похожа ни капли, из чего Глаша сделала вывод, что Оливье уродился в отца.

– Добрый день, моя дорогая! – прищурилась Милана, изучая гостью, и обратилась к племяннику.– Оливье, что за шутки ты вздумал шутить со своей тетей?

– Какие уж тут шутки, тетушка,– дурашливо ответствовал тот.– Спешил познакомить тебя с величайшей колдуньей Кукуя, не далее как вчера утром свергнувшей саму Клариссу.

– О, так вот она какая, эта страшная ведьма! – рассмеялась та.

– Вижу, слухи уже до тебя дошли,– хмыкнул Оливье.

– И весьма презанятные,– лукаво сообщила Милана.– Полчаса назад я получила известие, что мой племянник, отправившись выручать свою возлюбленную, сам попал под чары злодейки, привез ее в свой замок на правах хозяйки и уже вплотную занялся подготовкой к свадьбе.

Глаша только поразилась способности местных жителей к извращению фактов и сочинению сплетен. Таланты! Пожалуй, ее затея с газетой даже может выгореть.

– Ты не поверишь, когда я расскажу тебе,– ответил Оливье.

– Отчего же. Смотря что расскажешь,– усмехнулась хозяйка замка, приглашая их следовать за собой.

– Вот оно что,– задумчиво произнесла Милана, когда гости поведали ей события последних суток, и в ожидании уставились на ученую даму.– Да, похоже на то, что произошло двойное перемещение.

Оливье аж весь подтянулся и торжествующе глянул на Глашу снизу вверх: мол, что я говорил?

– Только не понимаю, чему ты так радуешься,– осадила его тетя.– Если мне не изменяет моя память, в этой ситуации Кларисса бессильна изменить что-либо, теперь только сама Гликерия должна найти способ вернуться в свой мир, и тогда Кларисса вновь займет свое место здесь.

Теперь настал черед Глаши ликовать и бросать на Оливье торжествующие взоры: мол, понял, кто тут герой?

Маркиз, судя по всему, в выдающиеся способности новой знакомой не верил, а потому весьма приуныл и кисло поинтересовался:

– И какие тут могут быть способы?

– Выбор невелик,– пожала плечами Милана.– У тебя ведь нет изображения твоего мира? – обратилась она к Глаше.

– Вы имеете в виду открытки и фотографии? – уточнила та.

– Лучше, конечно, картина, но если ничего другого нет, можно посмотреть и графии.

– Но у меня их нет,– развела руками Глаша.– Разве что,– она выудила из рюкзачка, который везде носила с собой, весь свой капитал: сотенную и полтинную купюры.– Может, это подойдет?

Она протянула денежки с изображением российских достопримечательностей Милане. Та с любопытством повертела их в руках.

– Не пойдет,– с сомнением произнесла она, передавая банкноты племяннику.– Картинка должна быть многоцветной, иначе вместо своего мира ты попадешь в рисунок и навсегда станешь его пленницей.

Глаша вздрогнула, представив себе такой исход своего путешествия. Ну уж фигушки, ей и тут неплохо! Она решительно отобрала купюры у Оливье, который с энтузиазмом предлагал увеличить картинку и переписать ее красками, и спрятала их обратно. Милана отвергла и вариант племянника, сославшись на то, что картина должна быть создана до перемещения Глаши и в том мире, который она изображает. Сообщила она и что ни одно заклинание Глашу обратно не переместит и ни один волшебник ей не поможет, потому что пространственная магия крайне опасная, сложная и неизученная, и никто из местных кудесников за нее не возьмется.

– Но должен же быть какой-то способ! – горячо воскликнул Оливье, не желая мириться с неудачей.

– Способ, способ,– озадаченно пробормотала Милана, нахмурив лоб.– Что-то я такое читала… про какой-то артефакт… или источник… или зелье. Надо поискать в библиотеке.

– Так чего же мы ждем? – нетерпеливо вскричал маркиз.

На двери отдела кадров висела табличка «Приема нет». Несмотря на то что часы приема сегодня значились с 9.00 до 13.00, а времени было только половина первого.